Александра Тесленко: «Снимая видео о ранних браках, я понимала, что, возможно, продать дочку – единственный способ сохранить жизнь»

С Александрой Тесленко мы познакомились случайно — после постинга в соцсетях подборки социальных короткометражек ко дню защиты прав девочек, получили отклик на Facebook от молодой женщины: «Приятно, что опубликовали мою работу». Перейдя к ней на страничку, увидели, что Александра и есть режиссер одного из фильмов! Так она стала героиней нашего интервью, в котором рассказала о работе над созданием остросоциальных фильмов, планах о проведении кинофестиваля в Днепре и благодарственном письме от Хелен Миррен.

Расскажите, чем занимается ваша студия?

Contrabas video production создал мой муж Руслан, я же работаю там фрилансером. Вообще, в нашей деятельности это норма, когда под какой-то определенный проект собирается команда из профи-фрилансеров. Например, если мое видение как режиссера не совпадает с видением заказчика, то компания приглашает на проект другого специалиста.

Наша команда стремится  развивать в Днепре кинокультуру, но для этого нужны инвестиции, специалисты и время. На данный момент мы разработали стратегию бюджетирования. В следующем году планируем сотрудничать с городскими властями для того, чтобы реализовать несколько проектов, в том числе социальных.

Кто ваши клиенты и что вы для них снимаете?

Если клиентом является крупная компания, то она обращается в рекламное агентство, а рекламное агентство непосредственно к нам. Если речь идет только о производстве видео, часто клиент обращается напрямую к продюсеру, так как «на борту» студии есть свой креативный отдел, если клиент артист, то он обращается напрямую к режиссеру. Например, с певцом Евгением Литвинковичем мы познакомились на одном фестивале, где он увидел мою работу и захотел снимать свой следующий клип именно со мной. Очень важно найти режиссеру с артистом общий язык. Режиссер, словно фильтр, сквозь себя пропускает композицию, а на выходе — песня, но в иной оболочке. Музыкальный клип — это тоже своего рода реклама, инструмент, благодаря которому артист доносит информацию о себе или о своем творчестве. Поэтому очень важно грамотно продумать визуальный ряд, чтобы он не затмил артиста (песню) или наоборот.

Каковы ваши бизнес-ценности?

Я не делаю проекты, которые не смогу показать детям. Вообще, когда у тебя появляются дети, то сознание меняется и ты уже по-другому воспринимаешь мир.

Вы были в декрете?

У меня как такового декрета не было, потому что я не могу дома сидеть в то время, когда у меня в голове море идей. Их же нужно реализовывать! Я неоднократно подвергалась критике со стороны других мам, мол, что я не ухаживаю за детьми «должным образом». А я им отвечала, что мои дети счастливы тогда, когда я счастлива.  И если я буду сидеть дома и гладить пеленки, то этот стресс будет передаваться детям. И вообще, у каждого свой темперамент. Кто-то декрет воспринимает, как отпуск, когда можно спать, гулять, есть и наслаждаться жизнью дома. Я же чувствую себя, как те девочки из моего ролика, — запертой где-то в погребе.

Сейчас среди женщин большой процент тех, кто страдает послеродовой депрессией, и это серьезный диагноз, который может привести к летальным исходам как матери, так и ребенка. Странно, что эту тему СМИ плохо раскрывают. Думаю, эта тема и будет освещена в следующем моем социальном ролике.

Почему многие зарубежные заказчики снимают рекламу и музыкальные видеоклипы в Украине? У нас дешевле?

Причин несколько. Во-первых, производство обходится дешевле, несмотря на высокий уровень специалистов. Во-вторых, много интересных локаций, о которых  узнали, к сожалению, из-за войны с Россией.

По-вашему, почему социальная реклама в большинстве случаев снята креативнее, чем коммерческая?

Не согласна. В плане визуализации сейчас реклама очень качественная – и социальная, и коммерческая, если, конечно, эту работу делают специалисты, а не аматоры. Каждая реклама снимается под определенную целевую аудиторию, и если вам какая-то реклама не нравится, значит вы просто не попадаете в ее аудиторию, но это не значит, что сам ролик – плохой. Если говорить о креативе, то многие украинские заказчики боятся рисковать. И говорить о своем продукте новым современным языком. Иногда заказчика удается переубедить и снять что-то креативное, как снимают в Европе, а иногда – нет.

Расскажите об истории создания фильма, посвященном нарушению прав девочек.

Это был всемирный конкурс, проводимый под эгидой организация The Why Foundation, в котором мы решили принять участие. Организаторы предоставляли несколько сценариев, которые были написаны писательницей Трин Беккет и активисткой Эммой Холтен. Все работы были основаны на реальных историях девушек, а закадровый голос читала актриса Хелен Миррен. Конкурсанты на основе закадрового текста должны были написать сценарий и предоставить готовый видеоматериал. Мы заняли первое место среди 101 проекта. Снимали за свои деньги, а потом получили денежный приз, который покрыл расходы.

Снимали в Киеве, в павильоне. Единственное, что меня смущало, — это персонажи. Я не была уверена, найдем ли мы подходящие типажи в Украине. Мы искали при помощи кастинг-агентств, на профильных сайтах в интернете. Но я еще пошла другим путем – поехала на Троещинский рынок. Там, на Троещине, работают разные кланы, меня же интересовали вьетнамцы и афганцы. Я просто подходила к продавцам, представлялась, спрашивала, есть ли у них дочки, и рассказывала, зачем они мне нужны. Это, конечно, выглядело странно (смеется).

Вьетнамцы были в общении более открытыми, чем афганцы. А еще я заметила, что у вьетнамцев работают только женщины, а у афганцев, – наоборот, только мужчины. Удивительно: работают люди рядом, но культуры абсолютно разные. Вьетнамки, к примеру, очень общительные, а их мужчины такие важные, в кожаных куртках, с золотыми цепочками на шеях. А вот женщины из Афганистана покорные, исполнительные, делают только то, что велят мужчины. В общем, после общения с мужчинами-афганцами, я поняла, что проще найти девочку-украинку похожего типажа, потому что они очень настороженно себя вели, много расспрашивали, о чем будет ролик. Я, понятное дело, не рискнула сказать, что видео о том, как нарушаются права девочек, и сказала, что оно будет о культуре их народа. Но дальше разговоров дело не зашло. И, признаться честно, мне было страшно. Потому что если бы потом каким-то образом они бы узнали, что видео на столь щекотливую тему, то проект мог бы вообще не состояться. В результате, на кастинг приехала девочка-украинка со своей старшей сестрой, которая просто ее поддерживала. И мы увидели, что у нее очень выразительные глаза и брови. Примерили паранжу — вот так старшая из сестер и попала в проект, сыграв девушку из Афганистана!

А с актрисой из Вьетнама была забавная ситуация: проводим мы кастинг, и вдруг раздается стук в дверь, заходят двое огромных мужчин в кожаных куртках с золотыми цепями и спрашивают на ломанном русском: «Тут кастинг проходит?». Мы киваем. Расходятся в стороны, а за ними стоит маленькая девочка и объясняет нам: «Это мои папа и дядя, привезли меня сниматься». Я оператору говорю: «Даже если бы малышка нам не подошла, нам все равно пришлось бы ее снимать, чтобы не было проблем с «охраной» (смеется). Но, к счастью, девочкам нам подошла.

Все девочки были органичны, для них всех это был первый опыт съемок. Прежде чем начать работу, я их собирала вместе, рассказывала о проблемах девочек, живущих в разных странах, просила их прочесть в интернете что-нибудь на эту тему. Во время съемочного процесса мы слушали голос Хелен Миррен.

Сценарий я выстроила свой, объединив четыре начитанных Хелен истории. Это были истории четырех разных девочек, закрытых в одном пространстве. Я хотела показать, что хотя девочки и разных национальностей, но проблемы у них одинаковые. И у них есть только один выход – в небо, но и он перекрыт решеткой. Еще я добавила символ – птицу, парящую в небе, которую можно трактовать как желание быть свободными. Хотелось показать напряженность, тревожность, безысходность, когда девочки сидят молча, но вздрагивают при каждом шорохе, потому что не знают, что произойдет с ними в следующий момент. Девочки-актрисы очень хорошо прочувствовали все истории, на съемочной площадке плакали, так что слезы в кадре – искренние, реальные.

Позже с нами связалась Хелен Миррен, она написала нам письмо, где выразила свою благодарность и выделила нашу работу. Было очень приятно! И я понимаю, что не каждому режиссеру выпадает шанс поработать, хоть и заочно, с актрисой такого уровня, как она.

А как вы относитесь к проблеме ранних браков?

Мы ролик отсняли весной 2016 года, но он все так же популярен и тема по-прежнему актуальна. И удивляет то, что 21 век на дворе, а люди, как жили 1000 лет назад по определенным канонам, так и живут. Это странно и страшно. Хотя, когда я снимала, то не осуждала родителей, потому что я понимала, что, возможно, продать дочь – это единственный способ сохранить ей жизнь. Да, можно рассуждать: если тебе нечем кормить детей, то зачем их рожать. Но поймите, что в Афганистане женщина не может отказать мужу в близости, а такого понятия, как контрацепция, там вообще нет. Вот Вьетнам, напротив, в этом плане более цивилизованный. Мне кажется, что такие вопросы нужно решать «сверху», политики должны заботиться о правах и общей цивилизованности.

Над чем планируете работать дальше?

Днепр раньше был закрытым городом, потому что тут строились ракеты, и вот с тех пор он стал похож на одинокий остров. Тут мало проводится каких-то культурных мероприятий, но мы хотим эту ситуацию поменять. У нас есть идея кинофестиваля, но если вы спросите, почему мы его не провели, скажем, в прошлом году, ответ будет прост: в Днепре нет кинотеатров (я имею ввиду как отдельно стоящих зданий. Есть сетевые, которые располагаются в торговых центрах). Поэтому у нас даже нет площадки для проведения такого мероприятия. Но мы осознаем важность этого события для города, поэтому приложим все усилия для реализации этого проекта.

Одним из важных направлений остается социальная видеореклама. В Украине хватает острых тем, о которых нужно кричать на каждом углу. Это и гендерное неравенство, и буллинг, и нарушение прав женщин и девочек, нетолерантность общества в целом. В общем, мне, как режиссеру, есть о чем говорить.

Беседовала Ира Керст. Фото из личного архива Александры Тесленко

— Читайте также: Риз Уизерспун: «Женщины хотят сегодня содержательный и хорошо сделанный контент, который заставляет задуматься»