Анастасия Бифанг: «Мне пришлось ждать 20 лет, чтобы сделать каминг-аут»

С подполковником Анастасией Бифанг мы познакомились во время ее приезда в Киев. Прошлой осенью о ней как о трансгендерной женщине, возглавившей батальон в 700 человек, писали всевозможные немецкие медиа. Свой каминг-аут Анастасия совершила только в 40 лет, еще три года ей понадобилось для того, чтобы совершить переход: сменить документы, начать гормонотерапию и провести операции. Однако то, что она — женщина, живущая в мужском теле, она поняла намного раньше. В эксклюзивном интервью WoMo Анастасия рассказывает о том, какой была реакция окружающих на ее признание, сколько стоит сменить пол хирургическим путем в Германии и как относятся к ЛГБТ в немецких вооруженных силах.

Анастасия, расскажите о том моменте, когда вы поняли, что ваш биологический пол не соответствует тому, как вы себя ощущаете.

Я это почувствовала, когда мне было 17 или 18 лет, но мне пришлось ждать 20 лет, чтобы сделать каминг-аут. Вы спросите: почему же так долго? Причины были две. Первая, — когда я еще была мужчиной, я состояла в браке с женщиной. Вторая — страх потерять карьеру.

Но на протяжении 20 лет невероятно сложно скрывать себя настоящую от близкого окружения. Наверняка ваши друзья и семья замечали, как вам непросто. Как они реагировали?

Моим родителям я призналась еще 11 лет назад. Конечно, они первое время пребывали в шоке, но затем сказали мне: «Главное для нас — твое счастье. Мы поддержим тебя!» Так что ни с родителями, ни с моим братом проблем не было. Что касается моей жены, то она знала правду обо мне, еще когда мы познакомились, хотя и не думала, что ситуация зайдет так далеко. Но она не хотела быть с женщиной, о чем честно мне сказала, так что мы развелись. А больше никто не знал.

Что тогда послужило толчком для признания?

Я больше уже не могла терпеть, я пребывала уже в таком отчаянии, что понимала: мне нужно сказать правду, чтобы быть счастливой. И мне было уже все равно, какие последствия меня ждут. Я не хотела жить во лжи.

Как проходил процесс вашего транс-перехода?

Есть два ключевых этапа: первый — процедура получения документов на новое имя, а второй — медицинский. Так вот для того, чтобы осуществить первый этап, нужно было сначала обратиться в суд, который в свою очередь назначил встречи с двумя независимыми экспертами-психологами. К примеру, один из моих психологов после двух часов общения сразу же сказал, что ему не нужны никакие дополнительные тесты и расспросы, и потом писал заключение в течение трех месяцев. Второй же психолог провел то ли четыре, то ли пять встреч, для того чтобы лучше меня узнать. Они спрашивали, как я себя чувствую, страдаю ли я от того, что мой биологический пол не соответствует тому, как я себя ощущаю. По итогам этих встреч психологи писали отчеты, на основе которых судья и принял решение. Весь этот процесс в среднем занимает приблизительно год, но в 99% подобных случаев суд выносит положительный вердикт, потому что все участники процесса очень заинтересованы в том, чтобы тебе помочь, просто им нужно следовать процедуре.

Почему вы решили стать именно Анастасией?

Даже как-то сложно объяснить. Мне просто нравилось это имя. Еще до перехода, когда я регистрировалась на каких-то форумах или в чатах и мне нужно было выбрать никнейм, я не хотела писать мужское имя или какой-то глупый псевдоним. В итоге выбрала имя — Анастасия. А потом я нашла значение имени на греческом — «возрожденная к жизни», и, мне кажется, это очень точно описывает мою историю.

Что было дальше? Гормонотерапия?

Когда уже пошел процесс встреч с психологами, мне нужно было полностью сменить свой образ жизни. Я должна была перестать скрываться и жить как женщина full-time. Только потом назначают гормоны, в моем случае это было спустя полгода. Помню, я на первой же встрече с доктором спросила, когда же мне назначат гормонотерапию. А врач сказал: «Придется подождать. Раз уж двадцать лет ждала, еще немного потерпишь». (Смеется). В Германии, когда врач выписывает гормоны, ты идешь с этим рецептом в страховую компанию, и она уже платит.

А дальше — операции. В прошлом году в августе и декабре мне сделали обе. В моем случае все обошлось в 17 тысяч евро, и их тоже покрыла страховая. Бытует мнение, что страховым придется постоянно выплачивать суммы в связи с решением людей делать переход, но, во-первых, не так много трансгендерных людей решаются дойти до хирургического этапа, а, во-вторых, есть операции по состоянию здоровья, которые стоят намного дороже.

Ваш опыт уникален, в том смысле, что вы можете сравнить, как относятся в немецкой армии к мужчине и женщине. Поделитесь своими наблюдениями.

В армии равное отношение к мужчинам и женщинам, но, к примеру, в моем батальоне женщин только 5%, а в целом в вооруженных силах — около 11%. Что касается отношения к трансгендерным людям в армии, нужно понимать, что мой опыт — это мой опыт, и не всем людям так везет, как мне. Если бы у других людей все проходило гладко, я бы не занималась активистской деятельностью.

Замечаете ли вы позитивные сдвиги в Германии касательно отношения общества к трансгендерным людям?

Определенно! О проблемах трансгендерных людей все чаще начинают писать медиа, они становятся видимыми в кино и на телевидении. Если раньше нам приходилось инициировать диалог, то сейчас есть интерес со стороны общества. В июне, к примеру, в Берлине и Мюнхене пройдут ярмарки вакансий, где примут участие работодатели, готовые брать на должности трансгендерных людей.

Я знаю, что скоро в свидетельствах о рождении, выданных в Германии, появится третий вариант в графе «пол» для интерсекс-людей. А что насчет тех людей, кто не вписывается в гендерную бинарную систему?

Пока что это только решение Конституционного суда. Теперь правительство Германии должно трансформировать его в закон. Поэтому сейчас мы на стадии ожидания. Еще не ясно, насколько ограничивающим станет закон, будет ли он распространяться только на интерсекс-людей либо людей с различными гендерными идентичностями. Кстати, касательно всех аспектов трансгендерного перехода есть отдельный закон, но так как он был принят еще в 1980-х, то уже безнадежно устарел. Сейчас мы работаем над тем, чтобы его осовременить.

Вы состоите в организации военнослужащих-гомосексуалов. Честно скажу, в Украине мне подобную организацию представить сейчас очень сложно.

История основания нашей организации приходится на начало 2000-х. AHsAB e.V. (полное название Ассоциация гомосексальных сотрудников Бундесвера). Она была создана с целью противодействия дискриминации в отношении солдат с гомосексуальной ориентацией. С годами деятельность организации трансформировалась, ведь в немецкой армии стали служить и женщины, поэтому Ассоциация стала заниматься и вопросами положения лесбиянок. Как трансгендерная женщина я стала сотрудничать с организацией в 2016-м, занимаюсь координированием работы с другими дружественными организациями и направлением по поддержке трансгендерных людей. Да, в Германии можно открыто и свободно обсуждать проблемы, с которыми сталкиваются трансгендерные люди, но все равно есть группы людей, которые придерживаются, если так можно сказать, традиционных взглядов. Конечно, тебя не уволят по причине того, что ты — трансгендер, по крайней мере, тебе этого не скажут в глаза, но найдут другую причину. Вот почему я всячески помогаю людям, переживающим подобный опыт, в частности мы хотим, чтобы процедура получения новых документов проходила быстрее. Тот период, когда мне нужно было жить уже как женщина 24 часа в сутки, был чрезвычайно утомителен, потому что мне постоянно приходилось объяснять, почему моя внешность не соответствует фотографии в документах. В Германии ты все еще зависишь от бюрократической системы, нам не хватает фокуса на личности человека.

Но все-таки на государственном уровне ощущается поддержка ЛГБТ-сообщества и продвижение принципов толерантного отношения?

Безусловно! Организации получают финансовую помощь как на государственном, так и федеральном уровнях, ну и конечно, в стране действует андискриминационное законодательство. Большой акцент делаете на сфере образования. В Германии проводится работа со школьными педагогами, чтобы они были в контексте, знали, как отвечать на вопросы детей о равенстве и толерантности, однополых браках и трансгендерных людях. Это постепенный процесс, но абсолютно понятно, что о таких вопросах нужно начинать говорить с детьми в раннем возрасте, чтобы растить их вне предрассудков и стереотипов.

Когда вас назначили командиром батальона, эта новость тут же разлетелась по немецким и зарубежным медиа. Чье это было решение — рассказать о вашей истории?

Наша министр обороны активно выступает за принцип разнообразия в вооруженных силах, ей важно показать, что армия меняется и открыта для людей с разными сексуальными ориентациями и гендерными идентичностями. Когда начался мой переход, я была растеряна, потому что не понимала, как об этом говорить, даже несмотря на то, что уже 20 лет как проработала в армии и знала систему изнутри. В конце 2016 года обо мне появилась статья в узкопрофильном журнале для военнослужащих, и после этого понеслась волна материалов в медиа. А в этом году был представлен официальный путеводитель для трансгендеров в армии, в котором даются рекомендации для самих трансгендеров и их непосредственных руководителей. И сейчас ко мне обращаются люди за советами, как им общаться с трансгендерными людьми в своей команде.

А что бы вы порекомендовали людям, которые являются союзниками ЛГБТ-комьюнити, но не всегда встречают понимание и поддержку в своем окружении?

Продолжать делать свое дело. Я понимаю, что ситуация в Украине очень отличается от Германии и приходится иметь дело с общими настроениями в обществе. Все, что могу вам пожелать, — терпения.

Беседовала Татьяна Касьян. Фото из личного архива Анастсии Бифанг

— Читайте также: Тангарр Форгарт: «Вы не просто «мужчина» или «женщина», вы нечто большее, чем гендер»