Анастасия-Ева Домани: «Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы дочь меня приняла»

Ранее мы рассказывали вам о том, каково это — ощущать себя мужчиной, при том что твой биологический пол — женский. Сегодня мы поговорим о проблемах, с которыми сталкиваются трансгендерные люди с другой стороны. О своей истории, трансфобном отношении общества, отцовстве и открытиях мира женщин рассказывает трансгендерная женщина Анастасия-Ева Домани.

О детстве и первых открытиях о себе

Я родилась в Киеве в 1979 году, с тех пор постоянно здесь проживаю с небольшими перерывами. Четкое ощущение того, что я нахожусь не в своем теле, появились в студенческом возрасте. А сначала были переодевания в одежду противоположного пола. За неимением своей, это были мамины наряды. С пяти-шести лет я начала переодеваться в мамину одежду, когда оставалась сама, и получала при этом огромное удовольствие. Тогда я это все воспринимала не всерьез, а как игру, да и быть по-другому не могло в тот момент.

Я жила обыкновенной жизнью. Школа, потом университет, потом работа. Но вот, наверное, в конце обучения в университете я стала больше понимать, что быть мужчиной мне не нравится. Я стала покупать себе женскую одежду, обувь на каблуках, но, конечно, делала все это втайне. Я не могла выйти так на улицу, показаться миру, я боялась, что меня увидят родственники, соседи. Да и человека, который бы посоветовал, как быть, как ты выглядишь со стороны, рядом тоже не было.

Моя работа была сопряжена с постоянными командировками, и вот там я уже могла себе позволить становиться собой. Днем я работала, а вечером переодевалась, красилась, даже устраивалась небольшие аматорские фотосессии, чтобы посмотреть, как я выгляжу со стороны. А развитие соцсетей способствовало нахождению единомышленников, тех людей, которые меня понимали. И теперь уже, готовясь к самой командировке, я продумывала и досуг, искала людей таких же, как я, в тех городах, куда направлялась. Среди них были представители ЛГБТ, кросс-дрессеры, да и просто люди, которые не побоялись ко мне прийти на встречу. Мы говорили обо всем: о том, где пополнять гардероб, сколько еще таких людей есть в нашем окружении, о страхах, о насмешках со стороны друзей, о нападениях. Когда наши девичники проходят в Киеве, мы посещаем клубы: известную многим «Помаду», потом добавился «Lift», устраиваем студийные фотосессии, с удовольствием бываем в галереях на выставках, раз ходили в театр, а дружественные организации проводили для нас информативные тренинги и пр. Как видите, культурный досуг наше все! Сейчас у меня есть идея провести показ моды с участием украинских дизайнеров и трансгендерных женщин и мужчин в качестве моделей. Так что приглашаю к общению всех заинтересованных лиц в таком ивенте.

О каминг-ауте

Я не делала каминг-аут. Ни для родителей, ни для друзей, ни для бывших одногруппников или коллег. В основных соцсетях у меня по две страницы. И «те» страницы я консервирую в надежде, что меня забудут, потому что я была довольно активной персоной в «той» жизни и это мне сейчас мешает. Я опасаюсь аутинга, но не могу сказать, что живу в страхе. Узнают — так узнают.

Конечно, внешние изменения во мне происходят: есть ощущение феминизации лица, я делаю лазерную эпиляцию, коррекцию бровей, маникюр, педикюр, покрасила волосы. Вот только уши еще не проколоты, потому ношу клипсы, но, чувствую, придет время перейти на серьги. Из-за приема гормонов увеличилась моя грудь. И все это замечают родители и, естественно, что они обо всем уже догадываются. Мама уже несколько раз предлагала мне пополнить гардероб, потому что новую мужскую одежду я уже не покупаю, — только женскую. Предлагала она и подстричь меня. Но публичного открытия себя как трансгендерной женщины я пока не совершала. Я одновременно и хочу, и не могу пройти каминг-аут. Это будет большой шок и удар, потому что одно дело — присматриваться и догадываться, а совсем другое — понимать, что твой сын — уже не сын.

О жизни на двоих

В повседневной жизни я ношу одежду унисекс, это удобно. Для особенных мероприятий культурного или бизнесового характера предпочитаю деловой стиль: обувь на каблуке, юбки, платья, блузки, костюмы. Когда я знакомлюсь с людьми, я уже представляюсь как Анастасия. Но, например, в госорганы я одеваюсь так, чтобы меня не приняли за девушку и не было проблем, так как в документах пока еще мое прежнее имя, от которого я хочу убежать, — Александр. Вас, наверное, удивляет, почему же тогда Анастасия, а не Александра? Одну буковку добавить очень легко и, может быть, так было бы удобнее и правильнее. Но в тот момент, когда я выбрала себе имя, мне хотелось убежать подальше от своего биологического пола и того, что написано в паспорте.

На протяжении 10 лет я работала в сфере чулочной индустрии. Мне даже удалось выпускать продукцию своего бренда колготок, когда жила одно время в Польше. Также я была автором идеи, главным редактором интернет-портала «Мир колготок и чулок от Анастасии Домани», кроме того я активно занимаюсь просветительской деятельностью, изучаю проблемы, с которыми сталкиваются трансгендерные люди и другие представители ЛГБТ.

Все те, с кем я общаюсь сейчас, воспринимают меня как женщину. С людьми из прошлой жизни я практически не общаюсь и не думаю, что они могли бы связать, что эта Анастасия — их знакомый Саша. Но если раньше на моей нынешней странице в Facebook я выставляла фото в париках и меня трудно было узнать, то теперь я выложила фото меня такой, какая я есть. Не знаю, что меня подтолкнуло, наверное, я постепенно готовлюсь к тому, чтобы открыться.

О сложностях жизни в женском мире и его открытиях

Со мной пытаются познакомиться мужчины, и в каком-то смысле меня радует, что во мне видят женщину наконец. А как по-другому може быть? Ведь ты так себя ощущаешь.

Я чувствую внутреннюю необходимость пройти обряд крещения со своим новым именем как женщина. Но найти дружественного священника очень трудно. Все, с кем я на данный момент общалась, говорят о том, что трансгендерность, так называемая «смена пола» — это большой грех. А я хочу, чтобы для батюшки этот обряд не был в наказание, чтобы он принял меня с легкой душой, а не из-за денег. Для меня это очень важно — духовное восприятие себя как женщины. При этом в Библии ничего про грешность «перехода» не сказано!

Первое открытие, которое я сделала, начав трансгендерный переход из мужчины в женщину, — это очереди в женские туалеты. Вот правда, даже не замечала раньше, а теперь бывает довольно неудобно, учитывая, что в мужские туалеты я не хожу. Кстати, я не смогла принять участие в забеге на каблуках, чтобы не было в дальнейшем скандалов, не приняли меня и в женском фитнес-центре из-за опасений собственников, что я буду причиной дискомфорта для других клиенток. Не могу сказать, что меня это сильно задело, но было неприятно.

Второе — трудно искать обувь своего размера. Бывает обидно до слез, когда берешь в руки красивые туфли, сапоги или ботиночки, а в таких моделях нет подходящего размера. Тогда глубоко вздыхаешь и кладешь обратно на полочку, после чего приходится покупать часть обуви на зарубежных сайтах. А моя эволюция взглядов на личный гардероб? Раньше я могла одеваться вызывающе, носить обтягивающие платья, обувь на высоких каблуках. Но правильные люди подсказали, что для трансгендерных людей это не выход. Потому что внешне выглядишь ты еще не как женщина, а уже притягиваешь излишнее внимание.

И третье наблюдение — объективация женщин. В общественном транспорте это четко прослеживается: женщины в основном смотрят в книгу, телефон, слушают музыку или оценивают прическу и стиль рядом находящихся дам, ну а мужчины, конечно же, окидывают женщин взглядом с ног до головы.

О жене и дочери

Жена поначалу думала, что это все развлечения, какое-то разнообразие в сексуальной жизни, даже обвиняла меня в изменах и в ответ не хотела слышать, что никаких измен и близко не было. Думаю, ей мои трансформации неприятны. Она хотела видеть мужчину рядом с собой, о чем уже открыто мне заявляла. Но сейчас все уже успокоилось, иногда только шутит, что грудь, например, у меня уже стала больше, чем у нее. В семье на мне лежат обязанности по уборке, так как я очень педантична, я же мою посуду. Вообще, к своему стыду, только в последние годы я стала больше понимать женщин и узнавать о проблеме гендерного равенства, о гендерных маркерах и ролях, о невидимом труде, который ложится на плечи женщин дома, пока мужчины находятся на работе, а после лежат с пивом на диване перед телевизором. Раньше и я была где-то в подобной роли, но сейчас я этого себе не позволяю.

Дочь называет меня папой. И мне это нравится. На самом деле, мне не особо важно, как она будет меня называт в дальнейшем — пусть будет так, как есть. Ведь главное не слово, а то, какие действия за ним стоят. Мы договорились c женой, что все трансформации будут происходить постепенно, чтобы наша дочь не видела моего мейка или лаков и у нее не возникло винегрета в голове. Пару раз она задавала мне вопросы, когда увидела юбки и каблуки в моем гардеробе. Честно говоря, мне сложно для нее находить ответы. Сейчас ей семь лет, и исходя из своего возраста, она, конечно, многое замечает. Я обязательно ей откроюсь, я знаю, что она меня поймет, потому что я очень сильно ее люблю и она это чувствует. Наверняка мне придется обратиться за помощью к детскому психологу, чтобы мы смогли поговорить всей семьей честно и открыто, без грубого тона и нервов. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы она меня приняла. Каждый день я задаю себе вопросы, как отреагируют соседи, школа… Честно говоря, хочется уехать в другой город, а лучше — в другую страну, и начать все заново с чистого листа.

О сексуальной жизни

У всех трансгендерных людей в процессе перехода сексуальная ориентация может как меняться, так и оставаться. Я — бисексуальна. Если раньше мне хотелось быть чаще с мужчинами, потому что так я чувствовала себя женщиной, то со временем мое отношение к этому вопросу изменилось. К сожалению, врачи, особенно старой формации, путают все на свете при постановке диагноза трансгендерным людям и часто связывают сексуальную ориентацию с гендерной идентичностью, хотя это разные вещи.

О переходе

В Украине комиссию по смене пола расформировали в прошлом году, сейчас все решает семейный врач, эндокринолог и психотерапевты. На данный момент я и прохожу эту процедуру — получение диагноза и одновременно получение медико-социального свидетельства о смене (коррекции) половой принадлежности. Есть несколько видов перехода.

Первый — социальный, когда ты просишь обращаться к тебе как к женщине, используешь местоимение «она», носишь женскую одежду. Кто-то останавливается только на этом этапе.

Второй — гормональный. Я гормональную терапию начала в октябре 2016 года. Сейчас я замечаю уже в себе изменения: увеличение груди, кожа становится мягче, жиры с живота уходят на бедра, волосы на теле становятся более тонкими и замедляют свой рост, эрекция становится меньше (зачать ребенка на этом этапе практически уже невозможно). Голос не сильно меняется, нужно либо заниматься с логопедом, либо делать операцию на связках. И в этом трансгендерным женщинам сложнее, чем трансгендерным мужчинам. И должна признать, гормоны очень влияют на твое эмоциональное состояние и нервную систему. Сначала это большое воодушевление: ты становишься на этот путь преобразования! Потом эйфория может проходить, у людей начинает развиваться депрессия, многие начинают задумываться о том, правильно ли они поступают. Разного рода проблемы: последствия каминг-аута, реакция окружающих, непринятие со стороны семьи, финансовые затраты на терапию — все это в комплексе вызывает у человека глубочайшую депрессию, из-за которой нередки случаи суицида. Я точно знаю, что самоубийство — это не выход, тем более когда у тебя есть ребенок и смысл жизни. На мои внутренние ощущения гормональная терапия тоже оказала влияние: я стала мягче, проскакивают иногда нотки капризности, да и в целом изменяется мышление, а ощущение того, что внутри тебя раскрывается женщина, усиливается.

Третий — юридический, когда ты меняешь все документы. Это моя следующая цель. При старой нормативной базе в моем случае это было бы просто невозможно, официальный брак и ребенок были прямыми противопоказаниями для выставления диагноза «транссексуализм». Сейчас такая возможность есть, единственное — нельзя поменять свидетельство о браке и свидетельство о рождении ребенка. Получается правовая коллизия, если я захочу поменять паспорт, а потом еще и свидетельство о браке, потому что не может быть в нем двух женских имен, ведь в Украине однополые браки не предусмотрены законами. Или, например, в присутствии нотариуса мне нужно дать разрешение на выезд ребенка за границу вместе с мамой. Представьте только, как это будет выглядеть: «Я отец, Анастасия-Ева Домани»! Курьезно же звучит!

Четвертый этап — медицинский, собственно, когда ты прибегаешь к хирургической операции, вариантов которых может быть масса: от орхиэктомии, чтобы не вырабатывался тестостерон, и хондроларингопластики (удаление кадыка) с феминизацией голоса до вагинопластики для формирования женских гениталий. Я пока не знаю, дойду ли я до этого этапа. Я иду шаг за шагом по мере моей психологической готовности. К тому же, я не могу сказать жене: «Извини, дорогая, завтра я ложусь на операцию». Нет, сначала нужно найти профессиональных врачей, клинику, финансы на саму операцию и послеоперационное обслуживание.

Я знаю, что мне предстоит пройти много кругов ада, насмешек, внимания со стороны окружающих на этом пути, но я ни о чем не жалею. Потому что если это идет изнутри твоей природы, значит, нужно следовать за ней.

О трансфобии и любопытстве окружающих

В процессе получения диагноза заведующая психдиспансера сказала, что я у них первый трансгендерный человек, и попросила рассказать о своей жизни как подружке, так сказать, неофициально. Я рассказала, через несколько дней должно было быть заключение диспансера, а в итоге собралась комиссия из десяти человек, которые хотели поглазеть на меня. Хотя так быть не должно. В конце концов мне поставили диагноз — F64 (по Международной классификации болезней 10-го пересмотра — это блок расстройств половой идентификации), написали направление на МРТ, наблюдение в течение двух лет у психотерапевта, консультацию к врачу-сексопатологу, профессору Ворнику Борису Михайловичу, который ранее был председателем комиссии Минздрава по смене (коррекции) пола.

Но перед этим меня направили в Украинский научно-исследовательский институт социальной и судебной психиатрии и наркологии МОЗ, Институт урологии НАМН Украины, чтобы и другие специалисты все подтвердили. Виной ли тому трансфобия? Скорее, врачи просто перестраховываются, чтобы не вынести ошибочный диагноз. Плюс я часто сталкиваюсь с их любопытством и резкими и обидными вопросами касательно семьи. Кто-то из психотерапевтов однажды заявил, что я обманула жену в тот момент, когда мы вступали в брак. Но вы должны понять, что на тот момент я не понимала еще, как все сложится, — это диктует природа. На всем этапе этих изменений у меня есть крепкая поддержка от моего семейного врача — она тот человек, который верит в меня и говорит: «Настя, все будет хорошо!» В регистратурах поликлиник, кстати, часто бывает так — сидит медсестра, видит твои документы и кричит громко другой: «Люба, посмотри, тут мужчина хочет женщиной стать». И многие трансгендерные люди при не совпадении внешности и документов переживают подобный опыт.

Сталкиваются трансгендерные люди со стигматизацией и на бытовом уровне, и на профессиональном: не могут устроиться на работу в офис, а если и взяли на работу, то потом замечают неприятное отношение. И доказать, что тебя дискриминируют на работе практически не реально. Из-за отсутствия стабильного заработка возникает вопрос, чем платить за гормональную терапию, гормоны же нужно принимать всю жизнь, а в итоге приходится либо переходить на дешевые, либо прекращать вообще.

Если же говорить об ЛГБТ-сообществе, мне кажется, трансгендерным людям часто отводятся третьи роли. В Украине нет организации, которая бы активно занималась проблемами и интересами только трансгендеров. С другой стороны, в последнее время наблюдается некая активность в виде, тренингов, конференций, лекций, видимость в медиапространстве, где в центре внимания как раз-таки транс-люди. А вот тема Марша равенства — это всегда красная тряпка, и всегда найдутся те, кто будут покушаться на его участников, пока их количество не станет, наверное, миллионным. Расскажу одну историю. Этим летом, когда я ехала на прайд в троллейбусе в 7 утра, я заметила в паре метров от себя парня, по виду и поведению — радикала. И я поняла, мы едем на одно и то же мероприятие, только цели у нас разные. Мне бы хотелось, чтобы не было такой агрессии, чтобы люди поняли, что мы такие же, как и остальные. Просто люди.

Беседовала Татьяна Касьян

— Читайте также: Тангарр Форгарт: «Еще в женском гендере я представлял себя маскулинно выглядящим и в отношениях с парнем, но до определенного момента не понимал, что такое возможно»