Брук Экстелл: «В семь лет я была секс-рабыней в США»

Дети в сексуальном рабстве - результат культуры, допускающей насилие над женщинами

11.01.2017

Брук Экстелл — писательница, спикер и активистка правозащитного движения жертв домашнего насилия выступила на церемонии вручения Grammy Awards в 2015 сразу же после Барака Обамы, который говорил о новой государственной кампании, направленной против насилия в семье. Она рассказала о том, как сама пережила семейное насилие. Но Брук понадобился еще год, чтобы собраться с духом и рассказать, с чего все началось.

Думаю, что мой детский опыт сделал свое черное дело — когда я выросла, я была обречена стать жертвой домашнего насилия. В семь лет я стала секс-рабыней. И после этого долго верила, что я — плохая, недостойная ничего хорошего.

Розовые мечты

В семь лет я любила розовый цвет и танцевать. Читала книги плюшевым медведям, пела в ванной об ангелах и мечтах. В ванной висела в рамочке молитва из первой Книги пророка Самуила — мама поменяла там имя Ханны на мое. Молитва звучала так: «Я молилась об этом ребенке по имени Брук и Господь обещал исполнить то, что я просила, вверяю ее в руки Господа, да оберегут они ее во все дни ее жизни». Мама научила меня, что Бог — это любовь. Но она была в больнице и я не знала, когда и если она вернется домой. Мой отец был в постоянных разъездах, чтобы заработать для семьи денег. Поэтому у меня был еще один человек — няня. И это был мужчина.

Избави нас от лукавого

Этот человек тоже говорил о Боге. Но по-другому. Говорил, что Бог приказывает ему наказать меня за мои «грехи». Какое наказание он мне выбрал? Я тогда даже не знала слов, чтобы описать то, что он со мной сделал в моей детской, на розовых простынях. Он назвал меня «недостойной шлюхой» и сказал, что я его спровоцировала. Пока он насиловал меня, он читал «Отче наш», а я как будто была не в своем теле, а вылетела, как бесплотный дух. «Избави нас от лукавого», — повторял он. Внутри меня что-то навсегда сломалось. Но это было только начало. Этот человек стал вечерами тайно водить меня в странные дома, где были люди с мертвыми глазами. Он продавал меня богатым белым мужчинам, которые заставляли меня заниматься сексом со взрослыми и детьми, сидеть в клетке как животное, снимали все это на видео. Они передавали меня по кругу как куклу, как предмет. Моя душа словно покидала мое тело в эти мгновения. Я онемевала и представляла себе какие-то далекие миры, где я в безопасности. То, что они со мной делали, не происходило со мной — это была какая-то другая, плохая девочка, с хорошими такого не случается. Я стала сторонним наблюдателем насилия над собой. Днем я ходила в школу и пыталась жить будто за стеной, которой отгородилась от насилия.

Годы спустя

Потом мама вернулась из больницы на инвалидной коляске. Я молчала. Но она заподозрила неладное и уволила этого человека. Мой кошмар закончился внезапно, но я все время слышала внутри себя голос, повторявший: «Недостойная, мерзкая». Я долгие годы жила, никому ничего не рассказывая. Когда мой партнер стал истязать меня, я обратилась к очень хорошему специалисту и лишь после работы с ней я почувствовала себя достаточно в безопасности, чтобы рассказать ей об этой давней истории. Это было начало исцеления. Посредством терапии, общения с другими жертвами насилия, через поэзию и музыку я нашла дорогу к себе. Но также я лучше поняла природу того, что со мной случилось, природу сексуального рабства и того, как оно работает.

Мы живем в культуре, где девочкам и женщинам отводится роль сексуального объекта, где сексуальное и семейное насилие не являются недопустимыми. Для многих из нас эпизоды насилия — это своеобразные ритуалы инициации, благодаря которым мы воспринимаем унижение как нечто естественное.

Когда жертвы — дети

Сексуальная эксплуатация детей — часть этого порочного круга. Это изнасилование с целью наживы. Иллюзия согласия — это ложь, которую должен использовать ребенок, чтобы выжить. Даже если ребенок активно продает себя за деньги, еду или кров над головой, это все равно сексуальное насилие. Нет такого понятия как ребенок-сексуальный работник, ребенок-проститутка. Есть только изнасилование малолетнего. Самое простое — это обвинять тех, кто продает и покупает детей. Но проблема не только в них. В Америке одна из шести женщин пережила сексуальное насилие, а одна из четырех — стала жертвой семейного насилия, поэтому сексуальное рабство в такой ситуации — просто монетизация культуры, которая допускает насилие над женщинами и девочками в масштабах эпидемии. При этом травля жертв превратилась в культ, что и стало предпосылкой для купли-продажи детей.

Занимаясь правозащитной работой, я поняла, что правда — это начало свободы. Мы должны говорить о проблеме открыто, чтобы стать свободными, чтобы стыд и тайны перестали иметь власть над нами. Как жертвы мы можем и не увидеть, как наши обидчики заплатят за то, что сделали с нами, но мы выстраиваем свою справедливость, которая заключается в том, чтобы справиться с этим, заново научиться ценить себя, стать лидерами и превратить нашу боль в силу сопереживания.

Источник: globalcitizen.org

— Читайте также: Рене Бергстрем: «Мне сделали женское обрезание в белой христианской Америке»