Фотопроект: Идеально неидеальные

Почти у всех нас есть части тела или отметины, которые мы не любим. То нос слишком длинный, то родинка на самом неудобном месте, то волосы – слишком прямые или слишком курчавые.

Но, может быть, именно эти знаки отличия делают нас уникальными? Может, они составляют наш прекрасный портрет, со всеми его шероховатостями, слишком толстыми бровями и неровными зубами? Путь принятия себя нелегок и бывает длительным. Об этом журналисты издания HuffPost спросили у своих коллег, с которыми работают каждый день, и в ответ услышали неожиданные истории, вдохновляющие на осознание красоты своего тела.

Дана

Свою маленькую грудь я люблю и ненавижу. В детстве я со стыдом скрывала свой хлопковый спортивный лифчик от цветущих подружек, и когда пришло время надеть «взрослый» бюстгальтер, я все чувствовала себя недоразвитой и непривлекательной. Впрочем, я немного успокоилась, когда, попав в колледж, услышала кошмарные истории о бесконечной боли в спине и не таком уж красивом белье для большой груди. Так что, может, я и не чемпион, но все же горжусь грудью, которую дал мне господь.

Кертис

Мои жесткие, густые и курчавые волосы я считал проклятием. Неважно, как я их укладывал, все равно получалась неуправляемая масса, которую мои одноклассники называли прической Рональда МакДональда. Я думал, что решил эту проблему, когда стал стричься почти налысо, но в конечном итоге эта прическа мне не шла. Сейчас меня вдохновляют такие звезды, как Даррен Крисс, в принятии моих кудрей. Я пользуюсь хорошим кондиционером, и меня греет тот факт, что я никогда не стану лысым.

Линдси

В детстве ничто я ненавидела так сильно, как мой рост. Я была самой высокой девочкой в классе: меня дразнили на уроках физкультуры, я могла удариться головой о декорации на вечеринке, даже когда обувала балетки. Только после переезда в Нью-Йорк два года назад я оценила свои длинные ноги. Я заметила, что высокие дамы не только наслаждаются своим ростом, но еще и подчеркивают его, надевая шпильки. Теперь я могу с уверенностью сказать, что полностью довольна моими 1,82 метрами. И да, я ношу шпильки!

Аланна

Я научилась любить свои руки. Несколько комплиментов от разных людей сотворили чудо и заставили осознать, что мои скрюченные пальцы идеально неидеальны. И это делает их прекрасными.

Шанель

Когда я была маленькой, то обычно говорила людям, что у меня выпал молочный зуб и в любой момент вырастет новый. Это была, конечно, неправда. Я постоянно упоминала о брекетах в разговорах с мамой, но они были так дороги, и дантист говорил, что на самом деле они мне не нужны. Несмотря ни на что, я люблю щель между зубами. Это моя изюминка, которая выделяет меня среди всех остальных людей.

Ной

В пять лет мне диагностировали лимфому Беркитта, вид рака, который поражает в основном детей центральной Африки. После двух операций, химиотерапии и облучения опухоль в моем животе исчезла, и хотя меня объявили излечившимся от рака, в напоминание о нем мне остались два больших шрама, пересекающих туловище. Было время, когда я их ненавидел, так как они заставляли меня чувствовать себя странным, больше, чем самые странные дети, которых я знал. Но потом я осознал, что мои шрамы – это свидетельство не только травмы, но и исцеления. Теперь я их люблю. Как и тату, шрамы стали очень личным свидетельством моей индивидуальности, они напоминают и о моей хрупкости, и о силе.

Женевьева

Сколько себя помню, у меня на глазу была большая родинка. Долго я ее ненавидела – из-за бесконечных насмешек в школе и многих несостоявшихся поцелуев, вместо которых мне говорили: «О, смотри, это что-то у тебя на глазу?» Не могу сказать, когда наступил переломный момент, скорее, это постепенное принятие всех тех черт, которые делают мое лицо моим.

Мишель

В молодости я очень стеснялась 42 размера моей ноги. Мне было очень трудно найти подходящую обувь, и друзья часто шутили по этому поводу. К счастью, я узнала некоторые хитрости и приемы в поиске обуви моего размера и нашла несколько надежных брендов. Я прошла долгий путь с тех пор, как была подростком, и выросла настолько, чтобы полюбить мои ступни.

Аманда

Многие женщины чувствуют, что у них есть «хорошая» и «плохая» стороны. А я большую часть юности провела с убеждением, что левая, хорошая сторона моего лица была единственной, которую стоило показывать. После многих лет невежливых требований к фотографам и риска сломать шею, когда я отворачивала «плохую» сторону, она мне вдруг понравилась. Я поняла, что использовала ее как «козла отпущения», зациклилась на «плохой» стороне лица, чтобы не работать над другими проблемами. Теперь мне нравится все мое лицо, и я не хочу никакое другое.

Джессика

Я выросла в 1990-е, когда приветствовалось выщипывание и восковая депиляция, а наличие волос на теле считалось постыдным. Я вообще была волосатой девочкой, и даже на этом фоне особенно выделялись мои брови, и мама разрешила мне удалять их воском с 13 лет – после того, как я сбрила полброви в средней школе. Когда я училась в колледже, к счастью, начался культ бровей благодаря таким знаменитостям, как Лили Коллинз и Кара Делевинь. Теперь я еле прикасаюсь к бровям, потому что они стали моей любимой чертой лица.

Фото: Damon Dahlen/Huffington Post

Источник: huffingtonpost.com

— Читайте также: Фотопроект: Красота без срока давности