Ирина Галай: «Подготовка — это важно, но решающую роль играет то, что в голове»

Ирина Галай – первая украинка, покорившая Эверест, величайшую и самую опасную вершину мира. Хотя звучит это как-то уж очень пафосно, но на самом деле так и есть. Украинка, альпинист-любитель 20 мая 2016 года в четыре часа утра поднялась 8848-метровую вершину Эвереста. Она обморозила лицо, стерла ногти на ногах, испортила волосы, но попала в Национальный реестр рекордов Украины. О самой опасной и в то же время самой вдохновляющей экспедиции жизни – в эксклюзивном интервью для WоMо.

Фактор, обстоятельство или человек, — что повлияло на ваше решение покорить самую высокую вершину мира?

Дополнительная мотивация мне не нужна. Я узнала, что могу стать первой украинкой, покорившей Эверест, и у меня появилась цель. После принятия решения меня уже нереально отговорить. Я – очень упертая, поэтому знала однозначно, что это произойдет. Была проблема только в финансах, в организационных моментах, связанных с поиском гида. А сомнения не появились даже после просмотра фильма «Эверест», наоборот, я еще больше загорелась. Главным решающим фактором для меня является только мое собственное восприятие и решение. В сентябре 2015 года я поняла: мне надо заняться поиском денег на экспедицию.

Как к вашему опасному решению отнеслись на работе?

Все были в шоке. Коллеги знали, что я увлекаюсь альпинизмом, хожу в горы, но никто не знал о моих амбициях, связанных с хобби. Впервые рассказала о намерениях после Чили, где я поднималась на самый высокий вулкан в мире. Этот поход был нужен для акклиматизации перед Эверестом. Они опасались за мою жизнь, но очень поддержали. Перед экспедицией у меня был завал, а друзья и коллеги без проблем приходили на помощь. Я попросила их купить мне снаряжение для Эвереста по списку, который составил мой гид. Это очень важное задание, потому что все было четко расписано, вплоть до конкретных фирм коврика, термоса, рукавиц и носков. На Эверест нужно брать вещи определенных проверенных марок, потому что не все «выживет» на такой высоте, а бытовые проблемы не должны отвлекать в экспедиции.

Мой коллектив с максимальной ответственностью отнесся к заданию: когда я вернулась из командировки, мне просто вручили пакет. Зная мой характер, никто не решался отговаривать или давать советы. Были люди, которые очень сильно переживали и на этом фоне высказывали сомнения, но это больше напоминало заботу. И, конечно, финансовой поддержки от моей компании не было. Я их понимаю, никто не хотел впутываться в эту опасную «авантюру». Начальник, например, не очень хорошо относится к моему хобби из-за того, что я пропадаю надолго. Например, экспедиция на Эверест заняла не меньше двух месяцев… Кому такое понравится?

Не очень хорошо относится, но при этом отпускает?

Отпустил в этот раз, но мне кажется, что это было последней каплей. Думаю, если бы я не стала первой украинкой, покорившей Эверест, меня бы уволили (смеется – прим. ред.). Сейчас, на фоне успеха, интервью и телеэфиров, конечно, этого не произойдет. До моей следующей долгосрочной экспедиции – так точно.

Я люблю свою работу (Ирина работает в нефтяной компании – прим. ред.)  и с радостью занимаюсь новыми проектами, хватаясь за все с энергией. Возможно, в будущем я свяжу свою профессиональную деятельность с альпинизмом. Считаю, что сейчас мне еще рано об этом думать, хотя предложений поступает много. Пока с радостью общаюсь с людьми, бесплатно делюсь опытом и советами. Например, меня часто спрашивают, как быстро подготовиться к Эвересту. Обычно у альпинистов на это уходит 3-4 года, у меня же – 6 месяцев. Рекордное время. Физически и психологически я была в очень хорошей форме благодаря интенсивным тренировкам. Меня готовила целая команда разных тренеров: бокс, кардиотренировки, силовой комплекс. Шесть месяцев я без отговорок и вариантов ежедневно приезжала в спортзал в 18.00, а уезжала в 22.30. Очень уставала, но подобная подготовка позволила мне идти на одном уровне с гидом. На такой горе все недостатки и преимущества сразу бросаются в глаза.

Вы же знали, что подъем на Эверест – это смертельно опасное приключение. Испытывали страх за свою жизнь?

Где-то в глубине души – да. Я – адекватный человек, хорошо готовилась к экспедиции и знала, сколько смертельных случаев бывает. Чтобы чувство страха не поглотило, старалась вообще не думать о смерти. И родителей успокаивала. Когда мой гид прилетел из Мексики в Киев, мы сели в машину и поехали в Закарпатье, 725 км. Он поговорил с мамой и папой, рассказал им о своих трех подъемах и о моей спортивной подготовке. Так как в Чили мы ездили вместе, он убедил их, что я готова. Они все равно, конечно, переживали, но после этой беседы им однозначно стало легче – к ним пришло осознание, что в сложный момент со мной будет профессионал, который знает, что делает.

У меня была возможность звонить родителям со спутникового телефона, но я принципиально не звонила. Мы могли задержаться в любой из дней после моего звонка, и мама бы переживала еще сильней. Когда добралась до вершины, пыталась позвонить папе, но он спал. У родителей в этот момент была годовщина свадьбы, и они как раз отдыхали в Париже. Я дозвонилась друзьям, передала все через них, но родители все равно волновались, потому что знали – спуск сложней подъема. Есть даже мнение, что альпинист обязан правильно оценить ситуацию, если силы закончились еще на подъеме, то нужно спускаться вниз. Важно так рассчитать свой резерв, чтобы его хватило на обратную дорогу. Это факт.

Почему спускаться однозначно сложней? Во-первых, к этому моменту появляются мозоли. Во-вторых, во время спуска больно бьешься ногами из-за того, что ботинки обледенели из-за низкой температуры. Спуск – это очень сложно. Мы спускались долго. На вершине были в 6.00, а на высоту 6 400 м спустились только в 21.00 на следующий день. Я зашла в палатку, надела куртку, упала и заснула. И теперь на 100% понимаю смысл фразы «нет сил». Когда поднимаешься вверх, приходится карабкаться, а при спуске – рюкзак давит на плечи, напрягаются обмороженные ноги.

Как проводник оценивал ваше состояние в пути?

Звучит нереально, но мой проводник был в шоке, потому что я вообще не страдала от горной болезни. На высоте 6 400 м просидела 10 дней, это критическое время для организма на такой высоте. Другие люди за 4 дня в этом лагере теряли по 15-20 кг прямо у меня на глазах. Причем уходила именно мышечная масса, оставалась одна кожа. Организм уничтожался моментально. Я же этого не почувствовала – нормально ела и спала, несмотря на высоту. Гид ежедневно присматривался ко мне, измерял уровень кислорода в крови, но показатели были в норме. Ко мне даже подходили американцы и спрашивали, что я принимаю для хорошего самочувствия. Но никакого секрета нет: умение хорошо приспосабливаться – это особенность моего организма. Плюс, я старалась аккумулировать силы. Считаю, что лишняя беготня – основная проблема тех, кто по 2-3 раза безуспешно покоряет Эверест.

Подготовка, настойчивость, характер, внутренний резерв в организме — все это важно в комплексе, но решающую роль играет лишь то, что в голове. Я так хотела покорить Эверест и так себя зарядила за счет этого! Настрой – это главное. Я старалась позитивно мыслить и не зацикливалась на дискомфорте. Температура на Эвересте –30°C, –40 °C. Когда просыпаешься утром, сразу чувствуешь, что замерзли даже кости. Плакать можно, но это бесполезно. Лучше относиться ко всему с юмором.

Да, сейчас привожу себя в порядок, но все не зря, потому что рекорд мой. Я вошла в историю. Я удовлетворена. И да, я понимала, что Эверест мне под силу. Знала это с тех пор, как увидела его в первый раз. А произошло это так: во время моей поездки в Непал случилось жесткое землетрясение на 8 баллов. Все было разрушено, создавались группы помощи, и я как волонтер попала в Красный крест, мне дали самолет с гуманитарной помощью. И можно предположить, что я «случайно» оказалась в базовом лагере Эвереста, куда приехала со своей гуманитарной целью. Там же пообщалась с местным гидом, после чего посмотрела на гору уже более пристальным взглядом. Подумала тогда: «Эверест, высокий, но это же не означает, что эта высота не для меня…» Так все и закрутилось.

Вас кто-то обучал искусству органайзинга еще до Эвереста?

Меня учила жизнь. Когда в первый раз пошла на Казбек (Грузия – прим. ред.), я не знала, что такое рюкзак. Взяла, что попало, и руками тащила 50 кг. На плечи надеть такой груз и речи не было. В результате, гиду пришлось все перебрать – многое, в том числе 3 банки крема, остались «отдыхать». Навыки органайзинга приходят со временем.

К Эвересту я готовилась в разы основательней, но все равно допустила несколько ошибок. Например, не взяла спиртовые салфетки, а это единственное, что не замерзает на таком холоде. А еще мне бы пригодились специальные пуховые носки, о которых до этой экспедиции я даже не знала. Обычных, хоть 10 пар надень, не спасут. Но самое главное, конечно, я знала. Например, то, что с собой нельзя брать черные защитные очки из-за того, что в них ничего не видно. Если очки снять на высоте из-за плохой обозримости, глаза замерзнут через 10 минут. Это полная слепота – в лучшем случае, на неделю. К сожалению, в группе был парень из Сингапура, который обморозил сетчатку. Я видела, как его спускали вниз под руки.

Обо всем предупреждают заранее, но любое решение альпинист, как взрослый человек, принимает сам. Первое, что хочется сделать, когда перестаешь видеть – снять защитные очки. Многие осознанно идут на риск… Нюансов очень много и каждый ощущает сложности по-своему. Что касается меня, не могу сказать, что Эверест был для меня испытанием жизни. Старых альпинистов это раздражает, потому что в их времена не было нормальной одежды и обуви. Сейчас же все есть и правильные вещи, которые можно купить, например, в Германии, гораздо облегчают экспедицию.

Вы видели тех людей, которых гора «победила»?

Если можно так выразиться, я была готова увидеть все эти трупы. Погибших людей стараются сносить, но есть опасные зоны. Считается, что с этих «точек» нельзя проводить подобные операции, потому что это может привести к еще большей трагедии. Поэтому погибшие альпинисты так и лежат… Конечно, я старалась не смотреть на них, когда поднималась.

Приходилось прибегать к психологической практике, которая помогла бы успокоиться в критический момент?

Нет, я по жизни очень сдержанный человек, никогда не впадаю в панику. Еще с детства умею сохранять стабильность в стрессовых ситуациях и успокаивать всех вокруг. Мне это всегда помогало в горах, на Эвересте – в том числе. Мой гид несколько раз впадал в истерику из-за погоды, особенно, когда понял, что наш второй попутчик, Паша из Москвы, в очередной раз не поднимется. Я его успокоила и убедила, что Паше, который простудился, лучше нас дождаться на 6 400. И вообще, нужно следить за иммунитетом перед восхождением, так как на такой высоте вылечиться нереально, даже насморк.

Я не потеряла мышечной массы, ни грамма. Бывалые говорят, что это нереально, но это факт! Вообще, на Эвересте болеют все. Многих ребят начинает тошнить уже на высоте 3 000 м, но они целенаправленно, гора за горой, все это терпят. У некоторых людей и почки отказывают после этого «похода». Если же тебе хорошо на высоте (правильней сказать – сносно), так это прекрасно. Я люблю горы за то, что они добры ко мне. Когда смотрела по сторонам, видела, как людям тяжело, некоторые ползли от усталости, а я спокойно находилась на 7 000 м. Даже кислородную маску снимала, хотя подобное мало кто себе позволяет… Во-первых, она мне сильно надавила лицо. Во-вторых, я хотела подышать легкими. Как только снимала маску, гид упрашивал вернуть ее назад. Пока говорила по спутниковому телефону, отдыхала, была без маски, но большого стресса для головного мозга не почувствовала. При этом могу сказать, что у меня после Эвереста тоже было высыпание, обморожение, пострадали ногти на ногах. Но я знала на что иду. Считаю, что отделалась легким испугом.

Как считаете, вы уже готовы подниматься как гид?

Думаю, что к таким серьезным экспедициям я еще не готова. К легким маршрутам – возможно. Быть хорошим гидом – это же тоже призвание, нужно быть терпеливым, сдержанным, но при этом внимательным и строгим человеком. Я же очень требовательная, обычно всех подгоняю. Например, во время подъема на Эверест заставляла шерпа идти быстрее. Под конец он еле дышал, потому что нес более тяжелый рюкзак и мой второй кислородный баллон. Что будет с людьми, которых я поведу в горы?

Сразу после вас еще одна украинка покорила Эверест, она пыталась вас обогнать?

Да. Мы общались с ней в самом начале подъема, но были в разных группах. Во-первых, она вышла на день позже меня. Во-вторых, шла медленней. Эта девушка 7 лет готовилась к подъему, и решила идти в этот раз, чтобы опередить меня. Что происходило у нее во время экспедиции – не знаю, позже я ее поздравила с восхождением, но подробностей не расспрашивала. Точно знаю – я бы в любом случае пришла первой.

Второе место – тоже хороший результат?

Первое место лучше. Я могу представить, как она расстроилась, но считаю, что год удался – две украинки поднялись на Эверест в один год и даже в один месяц, а самое главное – мы выжили. Стать победителем, войти в историю, занять первое место – однозначно более заманчивая перспектива. Но с другой стороны, покорить такую вершину, это в любом случае круто, нет разницы, какой ты по счету.

Беседовала Юлия Буговская

Фото из личного архива Ирины Галай

— Читайте также: 800 км за 30 дней: Как я стала пилигримом