Мальчики потерпят: Как кыргызские девушки строят первый в стране космический спутник

Бектур Искендер о том, как позитивная дискриминация влияет на права женщин

27.06.2018

«Если уж действовать, то действовать по сумасшедшему», — уверен кыргызский журналист Бектур Искендер. В 2007 году он стал одним из основателей онлайн-медиа Kloop, которое помимо новостного издания является еще и школой журналистики. Возраст ее студентов варьируется от 14 до 25 лет. Они же являются основными авторами сайта, не боясь освещать массовые протесты или коррупционные схемы кыргызский властей.

В 2016 году Бектур поделился своим опытом создания молодежного СМИ на конференции TED. Тогда же он познакомился с Алексом Макдональдом, сотрудником NASA, который отвечает за удешевление космических программ. Сказанное в шутку предложение Бектура о том, чтобы построить первый кыргызский спутник Макдональд воспринял вполне серьезно. Весной 2018 года на базе общественного фонда «Клооп Медиа» открылась школа спутникостроения. Среди ее учеников — одни только девушки, и это вовсе не случайность.

В интервью WoMo Бектур Искендер рассказал о том, почему строительство кыргызского спутника стало сугубо женским проектом, как проект борется с хейтспичем и сексистскими комментариями, и какую роль в борьбе против дискриминации женщин играют мужчины.

Зачем Кыргызстану первый в стране спутник, да еще и построенный девочками?

Вообще не понятно, нужен ли Кыргызстану спутник (смеется). Он, скорее, нужен нам, отдельным жителям Кыргызстана, которые болеют изучением космоса. Хотя речь тут не столько о спутнике как таковом, сколько о том, что нас в Kloop’е задолбала ситуация с правами женщин в стране. Мы очень много пишем о том, что в Кыргызстане происходит с женщинами. А происходит, к сожалению, много чего нехорошего. Самое плохое, наверное, это ужасная традиция воровать девушек и насильственная выдача замуж. А еще в стране, как и во всем мире, много стереотипов относительно женщин.

При этом в нашей команде мы гордимся тем, что у девушек, которые идут к нам учиться, всегда были равные с парнями возможности относительно работы, которая в журналистике женской не считается. В 2012 году у нас случился довольно интересный диалог со студентами. В Бишкеке как раз были масштабные протесты, и наша выпускница Зарема Султанбекова захотела туда пойти. Один из студентов в общей группе тогда написал: «Может девушкам не стоит идти на такой протест?» После этого мы всем объяснили в Kloop’е не будет такого, что девушкам чего-то делать нельзя. У нас есть только одно ограничение, возрастное, мы не пускаем на опасные задания тех, кому нет 18 лет.

Мы всегда гордились тем, что наши журналистки могут освещать протесты, проводить расследования и так далее. У нас есть девушки, которые работают с камерой, что тоже нечасто встречается в Кыргызстане. Одна из них ездила со мной на Донбасс и снимала едва ли не самое опасное, что кому-то доводилось снимать на нашем сайте. И спортивная редакторка у нас девушка, что тоже рвет шаблоны.

Вы в Kloop’е с самого начала обозначили проект строительства спутника как чисто женский и, что парней для участия в нем вы брать не будете. Почему?

В 2016 году мы немного расширили нашу деятельность и начали обучать не только журналистике. Сначала были курсы программирования, на которые девушки приходили. А потом мы открыли курсы робототехники, на которые пришло 48 мальчиков и 2 девочки. Тогда мы поняли, что даже при одинаковых условиях участия девушки почему-то не вовлекаются. Возможно, у них срабатывал какой-то внутренний барьер раз это робототехника, значит, априори для мальчиков. От девочек не ожидают, что они будут пользоваться всякими инструментами или заниматься технической работой. А в мальчиках это поощряют с детства, что имеет далеко идущие последствия.

После этого у нас появилась идея сделать отдельный курс робототехники для девушек. Но мы пошли еще дальше. Когда Алекс Макдональд из NASA предложил открыть кыргызскую космическую программу, нам с Ринатом (Тухватшиным, сооснователем Kloop’а — прим.) стало дико интересно построить спутник. Но самим это не так прикольно, поэтому в какой-то момент у нас родилась мысль собрать девушек, которых мы планировали обучать робототехнике. А вместо робота предложить им спутник. В январе мы объявили набор на школу, а уже в марте собралась первая группа из 40 девушек, которые сейчас изучают основы инженерии.

По каким критериям вы отбирали участниц школы спутникостроения?

Учитывая то, что мы сами никогда спутник не строили, и никто в стране до нас этого не делал, самым главным критерием стал энтузиазм. Записались вообще около 120 девушек. Всех, кто оставил заявку, мы добавили в закрытую WhatsApp-группу, где они постепенно начали самоорганизовываться. В итоге образовалась часть студенток, которые отвечают за коммуникацию и общаются с прессой, еще часть координируют расписание школы и так далее.

Недавно начала ходить вторая группа. И студентки из первой группы помогают им постигать то, что изучили сами. Сейчас они учатся базовым вещам например, как паять микросхемы или подключать светодиоды к процессору. Плюс они уже умеют печатать на 3D-принтере и работать с Arduino движком, с помощью которого можно создавать самых простых роботов. Осенью они уже начнут изучать что-то более сложное, в том числе орбитальную физику. К тому времени, надеюсь, мы накопим достаточно денег, чтобы начать звать тренеров. Где-то к концу года мы разобьем их на шесть групп, каждая из которых будет придумывать, что их спутник будет делать.

И есть уже какие-то идеи?

Пока рановато еще. Все это довольно долгий процесс. Даже самый простой спутник все равно требует серьезной подготовки. Они, скорее всего, будут строить cubesat это самый маленький класс спутников, который еще называют микроспутником. Он умещается в ладонь.

Кто они девушки, которые строят первый кыргызский спутник?

В основном они все очень молодые от 17 до 20 с чем-то. Многие из них студентки. Многие имеют опыт программирования. Это меня удивило и обрадовало не думал, что в Кыргызстане так много молодых программисток.

Есть несколько молодых мам. Они преимущественно занимаются во второй группе. Поэтому некоторые девушки из первого набора сидят с их детьми как бейбиситтеры, пока они учатся. То есть мы действительно хотим, чтобы у любой девушки была возможность заниматься в нашей школе.

— Читайте также: Бектур Искендер: «Многие мужчины пытаются показать, что страдают от дискриминации, хотя это вовсе не так»

Известно ли тебе, как на их участие в проекте реагируют близкие и друзья?

Я думаю, что в целом поддерживают, но наверняка не знаю. Мы хотим, чтобы вокруг них постепенно сложилась дружелюбная среда, которая будет делать их сильнее и поддерживать психологически. Чтобы они не меняли свой путь только потому, что им кто-то что-то говорит.

Вообще мне было интересно следить за реакцией общества на проект. Конечно, в соцсетях было гораздо больше позитивных комментариев, но были и сексистские. Например, что они не успеют построить спутник, потому что все переругаются. В какой-то момент подобных комментариев стало так много, что мы на платформе для краудфандинга открыли возможность внести отдельный донейшн против хейтспича.

Были еще и вопросы о том, почему мы дискриминируем мужчин. Я думаю, что позитивная дискриминация оправдана в случае, когда нужно восстановить отсутствующий баланс. Да, мы целенаправленно хотим, чтобы спутник строили только девушки. А как еще можно ответить на сексизм и мизогинию в обществе? Мы, конечно, очень много пишем об этом. Мы создали благоприятные условия внутри школы журналистики Kloop’а. Но и этого мало. Надеюсь, наш проект станет не только предметом обсуждений, но и вызовет какой-то тектонический сдвиг в обществе. Вообще, что может быть прекраснее группы молодых девушек, которые станут ролевой моделью для других и создадут что-то историческое, о чем многие люди даже мечтать не решаются? Если уж действовать, то действовать по-сумасшедшему.

Зачем спутник конкретно тебе? Это какая-то детская мечта, связанная с космосом? Или это желание вписать свое имя в историю?

Я не уверен, что в итоге мое имя куда-то впишется, поскольку никакого технического участия в строительстве спутника я принимать не буду. А тема космоса мне интересна, да. И быть причастным к чему-то подобному, пусть даже в такой маленькой роли, это воплощение одного из моих желаний. В то же время для меня действительно очень много значит та борьба, которую мы ведем за права женщин.

Когда в Facebook проект спутника назвали «дискриминирующим мальчиков», ты ответил, что «мальчики потерпят». На твой взгляд, позитивная дискриминация это вообще реальный способ достижения гендерного равенства?

Думаю, да. В прошлом году я был на саммите Фонда Обамы в Чикаго. И там была сессия, в рамках которой выступали несколько иконических персон, которые сделали большой вклад в борьбу за права женщин. Одна из них Сьюзан Райс, которая была послом США в ООН – на вопрос о специальных квотах для женщин ответила следующее: «Кто бы что ни думал о том, справедливо ли мы куда-то попали, это не наша проблема. Пусть думают, что хотят. У нас в свою очередь появляется возможность, которую мы должны использовать на 100%. Как иначе мы можем изменить мир и сделать что-то успешное?»

Глобальная цель в том, чтобы людей перестали дискриминировать. Чтобы пол человека перестал играть значение. Чтобы равные условия создавались как для мужчины, так и для женщины. Но для того чтобы достичь этого, наверное, действительно придется делать что-то похожее на обратную дискриминацию.

Мой опыт говорит, что это вполне может работать. Даже те программистки, которые сейчас есть в Кыргызстане, это, на мой взгляд, заслуга отдельных специализированных программ, которые целенаправленно создавались только для девушек. И я просто не представляю, как иначе их пустили бы в этот исключительно мужской патриархальный круг, сложившийся в среде программирования. То же самое и с женщинами-политиками в Кыргызстане. Несколько наших депутаток стали лучшими в парламенте, возможно, благодаря квоте для женщин. Я не знаю, смогли бы они вообще попасть туда, если бы этих квот не было.

На твой взгляд, какую роль в борьбе против дискриминации женщин играют мужчины?

Классно, когда мужчины в этой борьбе участвуют. Плохо, когда они начинают в этой борьбе доминировать. Это естественно, что женщины борются за свои права. Но наличие союзников, наверное, делает эту борьбу сильнее. С правами ЛГБТ та же ситуация. Роль союзников из гетеросреды очень важна. Другое дело если только гетеросексуальные люди будут бороться за права ЛГБТ. Это уже дико и странно. То же самое касается борьбы за права любой другой группы людей, которую дискриминируют.

Как тебе кажется, какиие факторы влияют на культивацию культуры насилия в Кыргызстане?

Не думаю, что я подходящий эксперт, чтобы ответить на этот вопрос. Но из того, что я вижу, слышу и узнаю, мне кажется, что девушкам очень сложно обратиться к кому-либо за помощью. И это фактор номер один. Менты часто отказываются рассматривать прецеденты сексуальных домогательств. Они руководствуются принципом: чтобы мы реально зашевелились, нужно, чтобы вас конкретно изнасиловали. И такая проблема существует во всем мире. На Западе, который, кстати, совсем не показатель чувствительности к правам женщин, только сейчас начали говорить о сексуальных домогательствах, как о реальной проблеме. Потому что раньше не воспринимали всерьез, мол, «это же не совсем изнасилование». И у нас восприятие такое же.

На глобальном уровне изменения начались с кампаний #янебоюсьсказати и #MeToo. Во всех историях мы видим одну и ту же вещь женщины говорили о том, что с ними случилось в прошлом, 5-10 лет назад. И потом объявлялись некие мужчины, я их называю «умными обладателями членов», котороые говорили: «А что ж ты сразу не сказала? Может, ты придумала эту историю?» Многие гетеросексуалы с высоты мужского члена просто не понимают, что женщинам об этом невероятно страшно говорить, что им страшно в этом признаваться даже близким людям. Потому что, если тебя изнасиловали, то во многих культурах это капец какой позор. Не важно, говорим ли мы об, условно, восточной или западной культуре все везде одинаково. Многие женщины хранят эту тайну на протяжение всей жизни.

Из-за этого огромное количество мужчин совершают сексуальное насилие, и при этом с ними вообще ничего не происходит. Примеров безнаказанности очень много. И потом мы видим, что они добиваются потрясающих успехов становятся основателями крутых киностудий, депутатами всяких Госдум. Естественно, я сейчас делаю очень конкретные намеки на конкретных мужчин. И они спокойно совершают преступления, потому что по дороге к карьере их никто даже не останавливал. Они продолжали совершать насилие и строить свою карьеру, как ни в чем не бывало.

Фактор номер два просто огромных масштабов виктимблейминг, мол, «сама виновата». Из-за этого многим девушкам страшно рассказать о том, что они пережили. Из-за этого, я думаю, многие парни чувствуют себя безнаказанными. Они совершают домогательства, совершенно не понимая, что то, что они делают, домогательство.

Фактор номер три низкий уровень образования. Я наблюдаю какую-то зияющую дыру в этой сфере. Все начинается с того, что родители с детьми стесняются говорить о сексе как таковом. И потом непонятно, откуда дети всему этому учатся, ведь рано или поздно тема секса все равно становится им интересна.

Как ты в этом контексте воспитываешь своего сына?

С самого его рождения я старался не делать ему никаких гендерных установок. В этом году ему будет уже 8 лет, и мне становится безумно сложно балансировать с тем, что ему говорит общество. Тем более, что он все больше социализируется в среде, которая довольно-таки сексистская. Уже сейчас я постепенно говорю ему о привилегиях, которые у него есть только потому, что он мальчик. Он должен понимать, что есть люди, которые этих привилегий не имеют. Я бы очень хотел, чтобы он был чувствителен к этому.

Недавно он захотел отрастить волосы. Естественно, я ничего ему не сказал это его волосы, он сам решает. Но потом его начали буллить за это в школе, говорить, что прическа у него как у девочки. И это стало для меня самым большим челленджем как научить его быть самим собой, если за это могут гнобить? Я объясняю ему, что можно не следовать патриархальным нормам того, каким должен быть мальчик, если ему не хочется. Надеюсь, той поддержки, которую он получает от меня, будет достаточно, чтобы он стал достаточно сильным и смог противостоять людям вокруг.

Узнать больше о проблематике гендерного равенства в Украине вы сможете, присоединившись к HeForShe Congress, который состоится 6 июля в Киеве. Вход бесплатный по предварительной регистрации.

Мероприятие пройдет 6 июля по адресу: ул. Липковского, 1-А, концерт-холл «Оазис».

HeForShe – это глобальное движение солидарности, основанное структурой Организации Объединенных Наций ООН Женщины, которая сосредотачивает свои усилия на достижении гендерного равенства и расширении прав и возможностей женщин. В то же время, это глобальная платформа, которая привлекает мужчин и парней со всего мира как агентов изменений, которые верят в то, что гендерного равенства возможно достичь при нашей жизни. Присоединяйтесь на www.heforshe.org.

Беседовала Мария Педоренко

Фото: Kloop/Кыргызская космическая программа, Андрей Костикин

Иллюстрация: Татьяна Зеленская для Kloop.kg

— Читайте также: Бектур Искендер: «Cыну я объясняю, что можно не следовать патриархальным нормам того, каким должен быть мальчик»

Новини партнерів