Светлана Алексиевич: «Надо убивать идеи, а не людей»

Мудрые мысли Нобелевского лауреата, которые прозвучали на лекции в Киеве

07.04.2016

Себя она называет интеллектуалом 21 века. Однако то, что говорит Светлана Алексиевич, и то, как она говорит, наталкивает на мысль, что нет, не 21-го, а 22-го как минимум. Да ей иначе и нельзя, ведь по ее словам, автору всегда приходится немного обгонять свое время. О чем еще говорила Нобелевский лауреат 2015 года, писательница Светлана Алексиевич на лекции в Киеве во время своего первого визита в Украину после награждения? Ответы ниже.

1. МОЙ МИР В ЮНОСТИ БЫЛ ОЧЕНЬ КНИЖНЫЙ. И это то, что я умею — читать и писать книги.

2. ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ О РАЗГОВОРАХ ЖЕНЩИН — САМЫЕ СИЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ В МОЕЙ ЖИЗНИ. Это было после войны. И разговоры были или о смерти, или о любви, потому что они остались одни…  Иногда мне говорят, что люди в моих текстах разговаривают очень красиво. Я хочу сказать, что люди говорят красиво, когда они возле смерти или когда они в любви. Это два состояния человека, когда он как бы поднимается на цыпочки, он выше себя обычного.

3. КНИГУ СЛОЖНО НАПИСАТЬ, НО ЕЩЕ КНИГА ДОЛЖНА БЫТЬ ВПЕРЕДИ МАССОВОГО СОЗНАНИЯ. Писатель всегда немножко обгоняет время.

4. БЫЛО ОЧЕНЬ СЛОЖНО НАПИСАТЬ ПРАВДУ ОБ АФГАНСКОЙ ВОЙНЕ, был суд надо мной, убить грозились. Но это моя профессия — писать честно.

5. МОИ КНИГИ — ЭТО НЕ КОЛЛЕКЦИЯ УЖАСОВ. Меньше всего бы я хотела, чтобы меня называли писателем катастроф.

6. СМЫСЛ МОЕГО ЦИКЛА В ТОМ, ЧТО КОММУНИЗМ НЕ УМЕР, как нам казалось в 90-е годы романтично. Мы ходили по площадям и кричали: «Свобода, свобода!». Но свобода не может просто родиться из одного слова.

7. НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ НИ В БЕЛАРУСИ, НИ В РОССИИ. По-моему,  на постсоветском пространстве только вы, украинцы, рванули в эту новую жизнь. Вам можно позавидовать, как бы трудно вам не было.

8. БЕЛАРУСЬ, КОТОРОЙ МЫ МОЖЕМ ГОРДИТЬСЯ, ОНА ЗА ГРАНИЦЕЙ. И я надеюсь, что если бы подул ветер перемен, люди бы вернулись. Я же вернулась через 12 лет. Но у меня и ситуация другая.

9. МЫ ВСЕ БОИМСЯ БУДУЩЕГО. После Чернобыля в нас поселилось неверие в то, что будущее можеть быть прекрасным. И я вижу такое настроение везде. Все хотят, чтобы настоящее длилось вечно.

10. ЛИТЕРАТУРА ДОЛЖНА ИСКАТЬ НОВЫЕ ФОРМЫ, в которые можно загнать многочисленное содержание. Сегодня каждый человек имеет право на историю. Уже маленький человек вышел на авансцену, он говорит… Именно к нему я пошла. И так родилась идея, чтобы историю «красной» империи рассказали не люди, которые придумали что-то на кухне, а люди, которые убивали и умирали. Как? И во имя чего?

11. Я ПИШУ СЕЙЧАС КНИГУ О ЛЮБВИ, и мне порекомендовали, чтобы в ней была описана история любви Горбачева. Это прекрасная история, но о ней нужно писать отдельно. А идея моих книг — другая. Она в том, что я слушаю именно маленького человека, того человека, который исчезает бесследно в темноте времени.

12. Я СЧИТАЮ СЕБЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОМ 21 ВЕКА. Правда, я не знаю, когда так легко началась война в Украине, когда ее так легко развязал Путин, — 21 ли это век?

13. В МОИХ КНИГАХ ГОВОРЯТ И КОММУНИСТЫ, И ПАЛАЧИ, И ЖЕРТВЫ. Каждый кричит свое. Но я как художник должна создать температуру боли, когда появляется эффект доверия и у меня как у автора, и у читателя.

14. МНЕ НЕ МЕШАЕТ ЦЕНЗУРА. Единственная цензура — это я сама. То, насколько я понимаю мир.

15. РЕАЛЬНОСТЬ ВСЕ ВРЕМЯ УСКОЛЬЗАЕТ. Все равно ты — человек своего времени. Но хотя бы в этот период ты должен сделать все по максимуму. Вот я и пытаюсь.

16. СЕЙЧАС, КОГДА Я РАБОТАЮ НАД КНИГОЙ О ЛЮБВИ, У МЕНЯ ВОЗНИКЛА ПРОБЛЕМА С МУЖЧИНАМИ. Я их не знаю и о многих вещах не догадываюсь их спросить. И я чувствую, что их рассказы не такие сильные, как женские. Но как интеллектуал я должна «войти в их кожу».

17. Я НЕ ЛЮБЛЮ ЧИТАТЬ ВОЕННЫЕ КНИГИ, у меня кончился психологический запас.

18. ВРЕМЯ — ЭТО ТАКАЯ МАТЕРИЯ, НЕ ПОДДАЮЩАЯСЯ ПОНИМАНИЮ. Время — это коллективное влияние миллионов людей. Мы вместе создаем ауру времени. А она уже имеет обратный эффект.

19. В КАКОМ-ТО СМЫСЛЕ ИСКУССТВО БЕЗНРАВСТВЕННО. И палач, и жертва одинаково имеют право, чтобы о них написали так, как есть, поскольку они — все люди. Но вот почему они такие, все это надо рассмотреть.

20. Я ВСЕГДА СТАРАЮСЬ, чтобы в новой книге я не повторяла саму себя.

21. НАДО УБИВАТЬ ИДЕИ, А НЕ ЛЮДЕЙ. Мне ближе гандизм, пацифизм, но иногда приходится жить в обстоятельствах, которые вам предложил сосед. И вы ничего не можете сделать.

— Читайте также: 10 лучших новинок Книжного Арсенала