Детская книга войны

В сети появилась «Детская книга войны», выпущенная «АиФ». В ней собраны 35 дневников, написанных детьми в 1941-1945 гг. Часть из них публикуются впервые. Эти дневники являются историями маленьких жертв большой трагедии. Из тыла, с оккупированных территорий, из гетто и концлагерей, блокадного Ленинграда и нацистской Германии 35 детских голосов рассказывают о своей войне в этой книге.

Мы выбрали для вас 10 отрывков из нее.

…На завтрак 2 кости и лепешка №1. В обед суп с гречневой крупой, маме отлили. Я ходила в школу за маминым обедом. Была учительница. Вечером кости. Умер дядя Федя. Мама привезла из города: папе 200 гр хлеба, мне и Геле по маленькому кусочку шоколада, простыню, полотенце, два куска клея. Мороз, тихо, ясно. Разобрали елку.

Из дневника Тани Рудыковской, 1942 г., блокадный Ленинград

…Я хочу быть образованным человеком и просвещать мир. И вот, когда в моей голове такие мечты, такие стремления, я должна сидеть сложа руки в неволе и смотреть, как проходят лучшие дни моей жизни! Впустую, без надежд на будущее, без чего-нибудь реального в настоящем, лишь с пустыми фантазиями в голове. Страшно. Промчалось жутких три года, и никто мне их не возвратит…

Из дневника Тамары Лазерсон, 1944 г., Каунасское гетто

…Какое счастье! Прибавили хлеба. Вместо 125 г в день теперь получаем 200 г. Как поднялось настроение, прямо люди воспрянули. А то жутко становилось: кругом один за другим умирали, а рядом кандидаты туда же. Последние силы напрягаешь, чтобы не скапутиться. И вот радость! Радость!

Из дневника Майи Бубновой, 1941 г., блокадный Ленинград

…Сейчас пишу на ступеньке закрытого окопа на коленях. Милый дневник, когда же придет конец всему страданию? Теперь я вспоминаю новогодний сон. Большой белый крест — вот оно, мое терпение. И гадание на блюдечко: переживаниям нет конца. Эх, как не хочется умирать! — не видя жизни. Если я  буду жива, наверное, никогда не забудешь 1942 год и этот окоп.

Из дневника Ани Арацкой, 1942 г., Сталинград

…Надзирательница отобрала восьмерых (в том числе меня) и заявила, что мы будем похоронной командой. До сих пор был большой беспорядок, умершие по нескольку дней лежали в бараках. Теперь мы обязаны умерших сразу раздеть, вырвать золотые зубы, вчетвером вынести и положить у дверей барака…

Из дневника Маши Рольникайте, 1943 г., концлагерь Штутт

…Мне 16 лет, а здоровье у меня, как у шестидесятилетнего старика. Эх, поскорее бы смерть пришла. Как бы так получилось, чтобы мама не была этим сильно удручена. Черт знает, какие только мысли лезут в голову… Прощай, детские мечты! Никогда вам ко мне не вернуться. Я буду сторониться вас как бешеных, как язвы.

Из дневника Юры Рябинкина, 1941 г., блокадный Ленинград

…Сегодня (на расстрел — прим.) везли Ф. Не могу отдать себе отчета в своих чувствах. Очень тяжело, стыдно. За людей, которые смотрят на это с безразличием или злорадством. Чем Ф. хуже вас? Она была хорошая девочка и храбрая. Она ехала стоя, с гордо поднятой головой… Я уверен, она и умирая не опустит голову. Ф., знай, я помню тебя и не забуду и когда-нибудь отомщу!

Из дневника Ромы Кравченко-Бережного, 1942 г., Кременец

…Вчера разбомбили нашу школу. Больше ходить некуда. Хорошо, что никого не убили. Не пойму, чем не понравилась школа?

Из дневника Зои Хабаровой, 1941 г., Крым

…Бредем из деревни в деревню, все, что можно было — променяли на хлеб. Большие морозы, а ночевать часто приходится в банях… Трудно было рыть землянки, но я не чувствовала усталости. Я думала об одном — неужели они посмеют поднять руки на Михайловское, неужели они и там сожгут все. Неужели они в своей бешеной злобе осквернят могилу Пушкина.

Из дневника Жени Воробьевой, 1953-1944 гг., Пушкин

…Во что только может превратиться человек. Мне самому кажется, что я теперь только «русская свинья» за номером 25795. На груди у меня OST, на фуражке рабочий номер, а собственный номер в кармане, хотя заставляют носить на шее. Весь изнумерован.

Из дневника Васи Баранова, Дрезден

Прочитать книгу можно в свободном доступе онлайн.