Я тут подумала, что я слишком переживаю по поводу того, кем будут мои дети, как не пропустить бы, где б подстелить, что развить бы, куда поступать и т.д. И слишком расстраиваюсь из-за того, что очень многое у них не так хорошо получается, как мне хотелось бы. Нужно было только представить себя в их возрасте. Я как представила, мне поплохело!

В то же время, собирая вокруг себя своих родителей сегодня на даче, я подумала что, в общем, наверное получилась у них и бессонные ночи их прошли не зря. Для меня, вы уж простите, главным родительским критерием состоятельности собственного воспитания и «готовности» ребенка является финансовый аспект — может ли он (или она) на себя заработать. Свою первую честно заработанную собственным трудом тысячу долларов я держала в руках в девятнадцать лет и собиралась покупать машину, как сейчас помню — «девятку»,  но потом вложила в одно дело.

Итак,  меня смущало бы во мне в детстве:

Плохая успеваемость в школе

Скажу так, я с первого класса училась плохо, но в 8-м училась уже просто ужасно, а в 9-м меня бы оставили на второй год. Я помню, что в какой-то момент просто перестала делать уроки. Я помню могильный ужас, смесь холода и безнадежности на контрольных работах. Я помню, что мне просто многое было как-то тупо не по силам, вне моей вселенной вообще (то есть я не со зла это все) — то, что учили по этой алгебре, химии, физике — какой-то темный лес, и я в нем маленькая беспомощная девочка. Среднестатистический родитель решил бы, что я очень тупая. Плохо было решительно по всем предметам — русский язык и литература — тройки, украинский язык и литература — тройки. Все остальное — двойки и тройки. Кроме немецкого, рисования и физкультуры.

Я не любила читать

Меня конечно пытались пичкать всякими Мережковскими, отец читал вслух по-английски, и я сама прошла Германа Гессе где-то лет в 12-13, но вот так, чтобы «для себя», я не  хотела ничего читать. Мне было не интересно. Тома с кучей страниц без картинок наводили тоску. До того, как появился «Чужой», я бы даже не смогла назвать вам мою любимую книжку. Высшим счастьем для меня была газета «Спид-инфо», в 13-14 лет я обожала ее. Потом, когда появились любовные романы в цветастых обложках, я упивалась ими и прятала чтобы родители ненароком не увидели.

Я не умела учить стихи и вообще учить что-либо

Со школьной поры я принесла только 1 стих.  Я не знаю, в чем проблема, но мне было очень трудно выучить что-то наизусть, просто каторга! Хотя иностранные слова липли как будто сами.

Я была очень безответственной, неспособной следить за собственными вещами, не говоря уже о домашних животных

Это было не со зла, но лет до 17-18 я действительно не могла выгуливать и кормить свою собаку, не могла заботиться о своих хомяках и крысах и это все переходило к бабушке с дедушкой, а я не представляла, как вообще смогу стать матерью когда-то. Я не могла чистить свою обувь, не могла пришивать воротнички к школьной форме!

Я была очень замкнутой, мне было трудно находить общий язык со сверстниками

Во всех лагерях и поездках был один главный изгой — это я. Я тупо и отчаянно ненавидела командные игры, всякие викторины, хороводы, стенгазеты, эстафеты и всякое такое.

Я тупо не знала, хотя бы приблизительно, кем хочу стать

Несмотря на то, что я очень любила писать тексты, быть писателем я не мечтала почему-то (наверное, потому что для этого нужно было иметь по языку и литературе что-то выше тройки). Меня, кроме написания моих текстов, мало чего интересовало вообще.

Я очень много врала

Это было как с уроками — что-то сильнее меня. Я обязательно рассказывала небылицы про себя новым знакомым, я просто не могла не врать. Это были не злобные враки, не корысти ради — просто я что-то такое выдумывала про себя, свою семью, наши поездки… такое.  Мне было очень стыдно от своих врак, но они жили как будто отдельной жизнью от меня.

Я была неряхой

 У меня не было моей комнаты или даже моего угла, но на моей полке с тетрадями-бумажками царил вечный хаос, а свои вещи я предпочитала сваливать в кучу на кресле.

Я была невнимательной

До ужаса просто. Могла забыть, протупить все на свете.

Я серьезно увлекалась литературным творчеством, тратила все свободное время на это, но у меня получалось очень плохо

Я писала огромные романы, лишенные структуры, завязки, кульминации и что там еще должно быть в них, эти тексты никто не мог читать и слушать. Кто угодно сказал бы, что мне нужно «очень много работать над собой и над текстами», чтобы чего-то достичь.

Я была безынициативной, неорганизованной, неспособной работать в команде

Мне нельзя было доверить даже самое простое дело и еще много-много чего, что очень огорчало бы меня сейчас.

Но потом я выросла и вот что поменялось:

— Я благополучно закончила две школы — за границей (где резко стала отличницей — просто информация там подавалась совсем иначе, учиться было интересно!) и у нас тут экстерном, вышла на полный рабочий день в 17 лет, отдавая больше половины денег в семейный бюджет, а на первую работу устроилась вообще в 15 (скеретарь-референт в иностранной компании на лето) и с тех пор нахожусь на самообеспечнии, не боюсь и люблю работать. Когда родители уехали за границу, мне было 18, а дома остались старые дедушка с бабушкой. Я работала полный день, а по субботам ездила к ним, на рынке покупала продукты и готовила еду на всю неделю: борщи, котлеты. Это в 18 лет! Мыла их, убирала там у них плохо, но как могла. Несмотря на то, что моя мама в какой-то момент стала очень хорошо зарабатывать, ситуации, когда она передавала мне деньги, можно сосчитать по пальцам. Я никогда не зависела от родителей.

— Несмотря на двойки по большинству предметов, у меня была «пятерка» по немецкому языку и дома я учила английский, на эту учебу уходило 3 часа каждый день, потому лет в 13 у меня уже была профессия в кармане.  Несмотря на то, что я не стала работать профессиональным переводчиком (ну не мое это), у меня есть навык, который всегда выручит и даст заработать  на кусок хлеба.

— Успеваемость в школе — это вообще не показатель. Когда я стояла на сцене в атриуме музея Пушкина в Москве в первый раз, как финалист престижной литературной премии, то как-то так вскользь вспомнила свои «трояки». Когда я там стояла во второй раз, как лауреат — я снова вспомнила их со странным чувством!

— Любовь к чтению — не показатель. Я не любила читать, потому что мне было интереснее писать. Я писала плохо, но настойчиво. Вот это самое главное — то, что ребенок настойчиво сам для себя готов делать. Потому что опыт взял свое и через 20 лет я таки научилась писать и заодно полюбила читать. Сейчас писательство приносит мне деньги и это моя любимая работа.

В общем, что я хочу сказать — не все сразу:) Многие функции в нас, как функция прилежно учиться, функция заботиться о ком-то, функция ответственности — просыпаются не сразу. Иногда человеку нужно просто подрасти. И все у него получится!

- Читайте также: Ада Самарка: «Они мало читают, пишут с ошибками, дерзят… и вообще непонятно, что с ними будет в жизни»