Быть вдовой: Жизнь женщин в разных странах мира после потерь

Истории женщин из Индии, Боснии и Герцеговины и Уганды

27.02.2017

В некоторых культурах смерть мужа означает для женщины изгнание, плохое отношение со стороны общества и уязвимость по части прав. Но сегодня ситуация начинает меняться и скорбящие вдовы готовы бороться за себя.

Босния и Герцеговина

Похоронив прошлое

Звонок из Центра идентификации застал Мирсаду Узунович дома вместе с ее 13-летним сыном. Голос на том конце провода сообщил ей, что были обнаружены останки ее мужа Экрема. Все, что от него осталось, — это была лишь небольшая часть черепа, по которой его и идентифицировали.  «Самыми сложными были ночи, когда я оставалась одна наедине со своими мыслями. Только часть черепа… Я не могла себе этого представить. Его убили. Ладно. Но почему его не похоронили, как полагается? Его останки были где-то разбросаны, а где — я не знала. Где его кости? Где он?», — рассказывает Мирсада. Этот звонок поступил в 2005 году спустя десять лет после той кровавой войны, в которой силы боснийских сербов убили более семи тысяч боснийских мусульман. «В каждом дворе наблюдалась одна и та же картина в тот трагический 1995-й год: мужчины убегали из своих домов, пока их жены, семьи рыдали. Но мужья уходили в леса не оглядываясь», — продолжает Мирсада. В той войне у нее погиб брат, дяди, четверо двоюродных братьев, мужчины по линии Экрема — мужья других вдов. Когда в 2007 году ей опять позвонили из центра и сообщили, что нашли часть бедренной кости мужа, она по-прежнему не хотела проводить похороны: «Его было все еще слишком мало». Но в 2015 году она все-таки похоронила его: «Я слишком долго ждала. Мне нужно перевернуть эту страницу».

Лучшие подруги с детства Фата и Хамида вышли замуж за братьев, которые были убиты в Боснийской войне. Сейчас они живут вместе с четырьмя другими вдовами и занимаются садоводством: «Этот прекрасный пейзаж принес нам столько горя».

Похороны мужа Мирсада организовала в 20-ю годовщину трагедии. Тогда в июле на церемонию в память о жертвах резни приехал 42-й президент США Билл Клиптон. Но Мирсада не знает английского, так что ее не слишком интересовала его речь. На кладбище прибыл и премьер-министр Сербии. Его появление сопровождалось свистом и криками. И хотя имам призвал всех к тишине и молитвам, Мирсада не молилась. Она встала со своего стула, закурила сигарету и села у одной из разрытых могил: «Пусть другие молятся. Я уже столько молитв прочитала». В своих мыслях она обращалась к Экрему: «Ты сказал мне спасти нашего сына. Смотри, ему уже 22, он студент. Сейчас он помогает нести твой гроб и будет опускать его землю. И затем у тебя наконец появится свое место покоя».

Уганда

Соблюдая закон

Из-за древних обычаев и законов овдовевшие женщины в Уганде чаще всего становятся жертвами в борьбе за своих детей и имущество. Конституция, переписанная в 1995 году, обещает мужчинам и женщинам равные права. Но на деле же, особенно в сельской местности, принято считать, что только мужчина может владеть собственностью, а после его смерти решение о передачи наследства зависит от других мужчин в его семье. И именно они решают, кто теперь будет заботиться о его детях и кому достанется его жена. Вдова Клэр Тумушейб — мать шестерых детей. Младшую дочь она родила уже после смерти мужа. Свои права она пытается оспорить в суде: семья мужа хочет отобрать у нее детей и землю. Также ее хотят отдать замуж за брата мужа, который старше ее на 20 лет и уже женат на двоих женщинах. «Я всегда любила только одного мужчину. Семье своего мужа я сказала: как вы можете отдать меня кому-то другому? Я не выходила замуж за весь клан», — рассказывает Клэр. На женщину, которая стала вдовой, семья, общество в Уганде ставят клеймо — если ты вдова, то ты приносишь неудачу, ты проклята, ты виновата в смерти своего мужа.  У мужчины в Уганде может быть несколько домов, несколько жен, и, соответственно, он может способствовать распространению ВИЧ. Но если он умер, виновата жена.

Надижа Накато, мать пятерых детей, построила этот дом вместе со своим мужем на земле, которую он унаследовал. После его смерти в 2010 году члены его семьи настаивали на том, чтобы Надижа отдала им землю и дом. Она отказалась. В прошлом году у ее дома появились незнакомцы с геодезическими приборами. Как и у многих вдов в Уганде у Надижы нет документов, а местное население отрицательно относится к наследованию собственности женщиной.

Права Клэр, как и сотен других женщин в Уганде, защищают адвокаты International Justice Mission. Очень часто женщинам, у которых отбирают дом, детей, землю, приходится жить на улице и в некоторых случаях заниматься проституцией. Естественно, что они сталкиваются и с насилием. Один из сотрудников IJM, бывший полицейский, рассказывает, что когда прибыл для обучения офицеров, столкнулся с непониманием проблемы с их стороны. Многим из них казалось, что проблема вдов не стоит их внимания. Более того, часто адвокаты и следователи получают угрозы в свой адрес. Угрозы в свой адрес получала и Клэр от родных братьев мужа. Сейчас она живет изолировано вместе со своими детьми под охраной. Но она тверда и сильна в своих намерениях сохранить то, что принадлежит ей по праву.

Индия

Возвращение к жизни

Никто точно не знает, сколько вдов проживает в индийском Вриндаване — две-три тысячи или десять. В этом городе, который так и называют — «город вдов», — как и в его окрестностях, расположены десятки храмов, где своим пением овдовевшие женщины могут заработать на горячую еду и подстилку для сна. Даже те родственники, которые хоть и не выгоняют вдову из дома, всячески дают ей понять, что со смертью мужа ей больше не рады в их домах. «И пусть физически она жива, но социально — она для всех мертва», — так описывает положение вдов в Индии психолог Васанта Патри.

Бхакти Даши из Бангладеш 75 лет. Четверть столетия она живет в храме, где вместе с другими изгнанными из своих домов вдовами поет молитвы в обмен на жилье и еду.

Никто из семей этих женщин не хочет, чтобы они вернулись, никто и не общается с ними. Среди них 96-летняя Канаклата Адхикари с остриженными волосами. В Индии считается, что вдова должна отстричь свои волосы, так как смерть мужа — конец ее женственности, а также носить белую одежду, а не разноцевтное сари. «Мои волосы — это его волосы. Красота женщины — в ее волосах и одежде. Если моего мужа нет, на что они мне?», — объясняет Канаклата, ставшая вдовой в 17 лет.

Вдова в Индии должна не только носить белую одежду, также она должна есть легкую пищу небольшими порциями без специй, потому что вкус и острота символизируют страсть, а эта эмоция для них теперь под запретом. Радость, праздники, веселье и подарки — все теперь табу. Многие социальные работники, поддерживающие женщин, считают, что само слово «вдова» стигматизировано и должно быть изъято из словаря. Ведь эти женщины не только вдовы, они — матери, дочери, сестры. И жены. Вот только их мужей больше нет в живых.

По материалам: nationalgeographic.com

— Читайте также: WoMo Abroad: Три африканки о бытовом многоженстве, ранних браках и женском комьюнити

Новини партнерів