Мой Майдан: Пять женщин, пять историй

События, которые произошли 21-23 ноября ровно три года назад на Майдане, повлияли на всех нас, на наши мысли, чувства и действия… И влияют до сих пор. А еще они показали, как изменилась роль женщины сегодня. Ведь женщины, как и мужчины, помогали раненым, складывали булыжники, разливали коктейли Молотова… Что заставило их выйти тогда в центр Киева? Испытывали ли они чувство страха за себя и за своих детей? И оправдались ли их надежды и ожидания? Об этом говорят сегодня героини нашего спецпроекта — женщины, которые тогда, три года назад, не остались в стороне от Майдана.

Катерина Липа

Искусствовед, мама одного ребенка

Когда только кинули клич, мы с сыном (он взрослый молодой человек) обсуждали, нужно ли выходить на Майдан. Я, помню, тогда сказала, что выйду – ни с кем и не для кого-то, а просто, чтобы выразить свое собственное несогласие с происходящим в стране. Не могу сказать, что особо много делала – по чуть-чуть разного, то же, что и все. Чай варили с друзьями в квартире моей мамы в Крепостном переулке и ведрами таскали людям, которые еще в начале противостояния попытались занять правительственный квартал… Книжки в библиотеку приносила, медикаменты понемногу покупала, зубные щетки в изрядном количестве… За щетки дама-офтальмолог из Львова так горячо благодарила, что даже неловко было. И ругала «Правый сектор»: «Эти мальчишки все вечно теряют! Почистил зубы и не помнит, куда сунул щетку!» Когда совсем «жесть» пошла, укупоривала коктейли Молотова, теперь знаю отличные рецепты (вдруг пригодится?). А так, в основном была просто частью толпы, которая давала понять властям, что не сдвинется ни на шаг.

Помните, как первый раз попытались разогнать Майдан, как бил набат Михайловского? Я тогда поздновато пришла, успела только полюбоваться, как «Беркут» при помощи брандспойтов от Киеврады отгоняют. Все стоят, радуются, фотографируют… А потом отошла чуть в сторону, на угол ул. Хмельницкого и вижу: едут автобусы с подкреплением «Беркуту». А нас так мало возле ЦУМа, все больше женщины. Мы встали реденькой цепочкой поперек улицы – как-то просто получилось. И в голове лениво так ворочается мысль: «Затормозят или нет?». Затормозили. И тут же подбежали мужчины, притащили лавки с бульвара – и начала расти баррикада. Для меня этот угол Крещатика с ЦУМом — место не простое. Это первые мои более-менее осознанные воспоминания, я самое раннее детство провела в доме со звездой на шпиле и всегда смотрела на тот перекресток. Никогда не подумала бы, что возле дома моего детства будет баррикада!

Как меня изменил Майдан? Не так чтобы очень… Я и до того была патриотично настроена. Наверное, стала острее ощущать изменчивость и быстротечность жизни – нужно не тянуть и не стесняться сказать людям теплое слово, поговорить о том, что считаешь важным, потому что завтра может оказаться, что говорить, увы, не с кем. Оправдал ли ожидания? Как ни странно, оправдал. Да, война (но иначе и быть не могло, у меня иллюзий по поводу России и русских не было). Да, нынешние власти порой бесят своей наглой клептоманией и прочими художествами. Но рождение гражданского общества в Украине – свершившийся факт, стратегический призыв Миколы Хвылевого «Геть від Москви!» тоже в процессе выполнения. Мы почти вырвались не только из омерзительного «совка», но и из 300-летней колониальной зависимости. Это дорогого стоит.

Ирина Мануковская

Руководитель студии функционального дизайна пространства Smart Design Studio, мама одного ребенка

Моя история Майдана началась с поддержки любимого мужчины. Я всегда сознательно держала себя в стороне от любой политики, радикальных действий — всегда казалось, что все можно решить мирным путем. Я сопереживала друзьям, которые были среди студентов, прятавшихся в Михайловском. Но дальше дело не шло. Потом начались «мирные» демонстрации, которые заканчивались стрельбой. Супруг не мог просто наблюдать и подключил себя и все свое окружение в помощь Майдану. Я нарезала бутерброды и пекла картошку для больниц, искала медикаменты, организовывала подруг с детьми на приготовление горячей еды для дежуривших ночью, делала то, что могла, в тылу для поддержки начинаний своего мужа. Когда он ездил по заданиям Автомайдана или помогал ночью, высылала сообщениями сводки новостей и готовила на утро горячую ванну и ужин.

Иногда мы шутили, что у нас теперь свидания только под дымовые шашки, пули или слезоточивый газ… Я не могу оценить все последствия смены режима для нашей страны — тут все очень неоднозначно. Точно изменилось сознание у людей, люди поверили, что они могут. Стало модно не только уезжать из страны, но и возвращаться. Мы узнали с супругом друг друга лучше, стали еще увереннее в отношениях, у нас родился сын. Наверное, любая даже самая сложная ситуация может быть на пользу, может быть опытом и уроком, хоть и трудным, болезненным. Для меня Майдан был именно таким.

Тамила Немченко

Владелица бутиков Tartine et Chocolat, мама троих детей

Первый раз я и мои друзья вышли на Михайловскую площадь после разгона и избиения студентов. Это был мой мирный протест против несправедливости и жестокости. Я и сейчас считаю, что в цивилизованном мире человек имеет право на свою гражданскую позицию. И имеет право ее отстаивать. Именно это было главным посылом. Честно, вспоминая все, начинаю волноваться и плакать, хотя тогда на протяжении всех трагических событий в Киеве я не проронила ни слезинки. Даже когда умирали ребята на руках. Столь сильным был стресс.

Это было, как страшный сон, который ни тогда, ни сейчас не принимает мое сознание. Днем я работала, а ночью шла разносить чай, бутерброды, покупала согревающие пакеты для ребят, чтобы они могли утеплить ботинки, относила все это на баррикады. Когда начался обстрел, неслась по всем аптекам и собирала препараты, потом разносила их вместе с подругами по пунктам медпомощи. Потом была гостиница «Украина». Раненые, убитые горем рыдающие родители, списки погибших… Склад со всем необходимым тогда еще находился в храме на Михайловской, и задача была принести кровоостанавливающие препараты оттуда в два медпункта, которые были на улице Грушевского и в гостинице «Украина», где располагались раненые.

Майдан не просто изменил нас. Он дал нам самое главное, как я считаю. Он показал, какие невероятные люди живут в нашей стране. И кто бы и что ни говорил сейчас, — что нами манипулировали, что все было спланировано, — я знаю одно: я горжусь своими людьми, я горжусь тем, что я украинка. И я знаю, что этот народ не сломить, и верю в наше будущее, в наших людей, в Украину!

Инна Туркеня

Юрист, директор благотворительного фонда «Безпечна Дарниця», глава женского консультативного совета по активизации женского движения в Дарнице, мама одного ребенка

Изменений хотелось давно. Мы все находимся в зоне комфорта, нам удобно ждать, чтобы кто-то нас за собой повел. Но не я. Когда появились призывы выйти, то мы с моими подругами Наталией Синцовой и Надеждой Заикой сели на метро и приехали на Майдан. Впервые мы пришли на мирный ход 1 декабря, который закончился захватом КМДА. Никто не думал о том, что протесты приведут к тому, что случилось. У нас был юношеский максимализм, мы надеялись, что нас услышат, пойдут на уступки. Никто не предполагал продолжения Майдана, мы не знали, что будет дальше, и боялись, не за себя – мы люди взрослые, состоявшиеся. Мы боялись за наших детей.

Мы с дочкой приезжали на Майдан, на Грушевского, она была на всех мирных акциях, но не в трагические моменты. Хоть ей и было тогда 7 лет, она всегда себя считала участником Майдана. Муж отговаривал брать дочь с собой, но я считаю, что она – ребенок истории, и сама сделает выводы из происходящего. Когда я уезжала с мужем, она включала телевизор и смотрела новости, а потом мы их обсуждали. Я боялась за себя и за дочь, в моменты, когда были слухи об оккупации Киева, нехватке бензина, у нас возникала мысль увозить детей из Киева, потому что не знали, что может случиться. События на Майдане были трагическими.

Мы были в палатке народного депутата Виталия Яремы. К нам можно было прийти погреться, пообедать, отдохнуть. За нашей палаткой была закреплена функция – следить за елкой, которая в той момент была одним из ключевых объектов. Каждый день я и мои подруги были на Майдане. Мы нарезали бутерброды, помогали в профсоюзе и КМДА.

Для меня Майдан был внутренним переворотом. Не могу сказать, что до сих пор осталась революционеркой, но точно знаю, что разочаровалась во многих людях, как это ни прискорбно, но в то же время появилась надежда, что действием можно что-то изменить. Я очень рада, что после Майдана у нас появилось женское движение, что все понимают: женщина – не только хозяйка, а то ядро, которое готово брать ответственность за все происходящее, на которое можно опираться.

Изменения произошли, мы знаем, что революцию всегда делают романтики. Не могу сказать, что все наши надежды оправдались, но точно произошло осознание нашей нации. Национальное самосознание стало другим, и я верю, что происходящие сейчас трагические события закончатся чем-то позитивным. Теперь мы переключились на события на востоке, и снова нужно мобилизовать все свои ресурсы, все-таки очень хочется мира. Понимаю, что события на Майдане наложили свой отпечаток на сознание на долгое время.

Наталия Синцова

Юрист, помощник депутата, мама четырех детей

Для мене все почалося зі старшої дочки, студентки інязу, яка с перших днів була на Майдані. Мені це подобалося, тому що молодь виступала за поступ до Європи, хотіла впливати на зміни у країні, і я пишалась, що моя дитина має свою ідеологію. Ми провідували дочку на Майдані, і там не відбувалося ніяких речей, що можуть схвилювати маму, — напруження чи аморальної поведінки, з ними був старший товариш. Вони збирались у п’ятницю розходитись, прощатись, вирішували побутові питання. Може, спрацювала материнська інтуїція чи бог руку на голову поклав, але вийшло так, що за день до того ми посварилися, дочку забрали додому, з умовою, що вона повернеться на Майдан для прощання. Вона дуже на нас образилась, закрилась у себе в кімнаті, а потім вночі ми сиділи біля телевізора, дивились пряму трансляцію, мовчали і плакали. Мій чоловік сказав, що треба їхати туди, але він поїде сам, і з цього почався наш Майдан, з захисту наших дітей.

Ми все робили заради дітей. У мене четверо діток, і якщо я в той час сиділа би вдома і, як квочка, охороняла дітей, не вносила свою, хоч маленьку, краплинку допомоги, це була б пасивна позиція. Просто сидіти і боятись – це нічого не вирішить. Ми боялись за дітей в ті моменти, коли метро перекривали, не було зв’язку зі старшою дочкою, але у моєму оточенні всі хоч якось повернуті в сторону Майдану. Під лежачий камінь, як казала моя бабуся, вода не тече.

В той час я була помічником депутата Віталія Яреми, у нас біля ялинки була велика палатка. Ми чергували, нашим завданням було слідкувати за ялинкою, адже багато хто намагався залізти на неї або стрибати згори, люди були різні. Для мене Майдан був довгий, виснажливий: жінки чергували вдень, а опівночі на вахту приїжджали чоловіки, бо ночі більш напружені. Ми були до кінця Майдану, на Грушевського загинув один хлопчик із «Свободи», що був закріплений за нашою палаткою. Зараз мені здається, що мені це все наснилося, не віриться, що таке могло відбуватись у нашій країні, тим більш з людьми, з якими ми були знайомі і ділили бутерброди.

Мені здавалось, що все зло від Януковича, і хотілось, щоб наша країна звільнилася від нього. Ми цього досягли. Розчарування є, але є і розуміння того, що шлях до чогось великого починається з малого. Не можу сказати, що все була дарма. Розумію, що події на Майдані були спровоковані, щоб розгорілися бої в Криму, на сході України. Але я хочу думати, що все було недарма. Все, що нас не вбиває, робить нас сильнішими.

Фото: Из личных архивов Катерины Липы, Инны Туркени, Тамилы Немченко, Ирины Мануковской, Виталия Головина

— Читайте также: Оксана Чорна: «Война калечит. Больше всего я бы хотела все забыть»