Татьяна Гордиенко
Писательница Элизабет Гилберт рассказывает о том, какие уроки она извлекла из своей бедной юности и почему недостаток денег не стал препятствием в творческой карьере.
История об официантке
В начале 1990-х я была еще никем не опубликованным автором, живущим в Нью-Йорке. Я была простой официанткой. Я работала в дешевом итальянском кафе в Гринвич-Виллидж. Из всех моих работ эта — единственная, которую я искренне ненавидела. Но не потому, что обслуживать столики было ниже моего достоинства. Наоборот, я несколько лет выполняла эту работу и она мне нравилась. Нет, я ненавидела свою работу, потому что управляющие ресторанчиком были очень злые люди. Вся обстановка в заведении была агрессивной и нечестной. Все, кто работал в ресторане, были несчастливы и угнетены, и как я ни старалась, я ни с кем не могла подружиться: ни с коллегами, ни с клиентами. Но платили хорошо, график был удобный, а это значило, что я могла продолжать писать.
Я жила на Ист-Вилледж в квартире, окно которой выходило на глухую кирпичную стену соседнего дома. У меня были двое соседей по квартире, которые очень любили вечеринки. Я как раз рассталась со своим парнем. Машины у меня, конечно, не было, а деньги, которые мне давали как чаевые, еле-еле покрывали аренду жилья.
История о начинающем авторе
В тот год я мечтала попасть на знаменитый воркшоп для авторов Bread Loaf Writing. Школа эта находилась в горах Вермонта, в кампусе колледжа Middlebury. Это был шанс для меня поучиться у авторов, уже известных публике, пообщаться с литературными агентами и издателями. И это был бы шанс поработать над моими рассказами вместе с другими начинающими авторами, найти среди них единомышленников. И самым лучшим было бы то, что шесть недель в горах Вермонта — это не шесть недель в самом пекле нью-йоркского лета. Но вот незадача: я не могла себе позволить заплатить за курс в Bread Loaf. Я не могла даже начать собирать на оплату, настолько это была немыслимо высокая для меня цифра. Я могла рассчитывать лишь на получение одной из всего двух стипендий, которые школа предлагала в том году. И если бы меня приняли на стипендиальной базе, то я должна была бы отработать жилье и питание, работая там официанткой (какая ирония судьбы!). То есть, я должна была бы обслуживать других начинающих авторов, которые были достаточно богаты, чтобы заплатить за курс.
Нет проблем. Я несколько недель шлифовала свое письмо с заявлением на стипендию. Я очень хотела туда попасть. Я помню, что мое письмо-презентация заканчивалось фразой: «Возможно, я не самый лучший автор, претендующий на место, но я гарантирую, что лучшей официантки вам не найти». Я была уверена, что они возьмут меня только из-за одной этой фразы! Но меня не приняли. И что же я сделала дальше? Я не поехала. Я не поехала в Bread Loaf по той же причине, по которой я не записалась в магистратуру, не путешествовала по Европе, не жила в отдельной квартире — потому что это было мне не по карману.
Я осталась в Ист-Виллидж тем жарким летом, я смотрела из окна на чертову кирпичную стену, слыша, как напиваются и занимаются сексом мои соседи, я продолжала работать в том токсичном ресторане со злыми хозяевами и… я продолжала писать. Я никогда не прекращала писать. И знаете, какое чудесное событие произошло в конце того года? Никакого. Не произошло абсолютно никакого чуда. В конце того года, как и в его начале, я все так же была неопубликованным автором и работала официанткой. И все так же не могла позволить себе Bread Loaf. И они все так же не хотели меня в своем кампусе, даже в качестве официантки.
История о писательнице
Я хочу, чтобы вы уловили вот что: я никогда не прекращала писать. У меня сегодня в доме есть несколько ноутбуков, забитых написанным в те годы. Многие из тех рассказов появились в моей первой книге «Пилигримы». Я считаю, что те годы были самым плодотворным и важным периодом во всей моей творческой жизни. Это было время, когда я полностью сфокусировалась на том, чтобы овладеть этим ремеслом. В основном я творила в маленькой комнатке, смотревшей на глухую стену соседнего дома, — и за эти усилия ни наград, ни перспектив мне не предвещалось. Никому не было дела до содержимого этих ноутбуков, кроме меня. Я даже не припомню, чтобы я когда-то ожидала от кого-то интереса. Я просто продолжала писать. Но потом я нашла свой путь к тому, чтобы стать писательницей, я нашла другие средства и возможности. [traqli_related]
Я и сегодня не держу зла на хороших людей, которые управляют школой писательского мастерства Bread Loaf Writing Workshop в штате Вермонт. Им надо было заниматься своим бизнесом, а дать мне то, чего я хотела (просто потому что я этого хотела) — это не входило в задачи их бизнеса. Творить мою судьбу как писателя — это моя обязанность, а не их. Но тогда я этого не понимала. Если вы считаете, что кто-то, кроме вас, в этом мире ответственен за вашу жизнь, перестаньте. Пусть ничто не останавливает вас в вашей работе.