Ты пришла ко мне не маленьким свертком, не в пеленках, не в первый день. Ты пришла ко мне не беззащитным птенчиком, а взрослой красивой птичкой. Ты пришла ко мне однажды в марте, смотрела испытывающе, не любила розовый, любила танцы и Карточный домик, задавала неудобные вопросы и очень скучала по маме.
Я приняла тебя в свою жизнь безоговорочно, без компромиссов, без оглядки на все пережитое, а ты приняла меня. И мы стали много разговаривать и обниматься, ходить за руку, ходить на шопинг, есть иногда эклеры и по утрам полезную кашу, читать О’Генри, обсуждать ценность жизни и жизненные ценности. Карточный домик остался в прошлом, в твоем взрослом прошлом. Твои колючки стали превращаться в перышки, твое недоверие — в нежность, твоя резкость — во все не выплаканные, спрятанные внутри слезы. Потому что на самом деле ты была маленькой, крошечной птичкой, которой хотелось того же, что и всем: любви, внимания и еще немного детства.
Однажды вечером, обнимая меня перед сном, ты спросила тихо на ушко: «Скажи, только правду, а если не хочешь — скажи нет! Скажи, я могу называть тебя мамой?» И в моей душе разлилась теплая река, а в моем сердце запели тысячи утренних птиц. Я, признаюсь тебе, очень хотела плакать, но был бы испорчен момент. Так что я просто сказала: конечно. Конечно, милая, называй.
Сегодня тебе 11. Впереди столько интересного! Столько волшебного! Столько захватывающего! Впереди только хорошее, обещаю тебе!
Обещаю тебе, птичка, моя девочка, танцующее облачко мое.
