Вайнштейн: Когда упивание силой перерастает в упивание насилием

Вчера в Киеве состоялся премьерный показ документального фильма «Вайнштейн» (в оригинале «Untouchable»), который правильнее было бы перевести как «Неприкосновенный». Но что ж, фамилия голливудского продюсера на слуху и украинского зрителя, поэтому выбор такого названия понятен.

Скажу сразу, что это не фильм с восстановлением событий, и главный герой, а точнее антигерой говорит от силы пару фраз — из диктофонных записей журналистов и в видео папарацци, а потому ждать от него какой-то художественной составляющей не стоит. Картина документалистки Урсулы Макфарлейн — это фильм-интервью с теми, кто пострадал от действий Харви Вайнштейна, и теми, кто начал волну против насилия и сексуальных домогательств, захватившую весь мир. Вы знаете ее как #MeToo.

Фильм начинается с мечты — мечты Харви, парня организовывающего концерты, стать значимой фигурой в мире кино. И вместе с братом Бобом ему очень скоро это удается, когда в 1979 году они основывают студию Miramax Films (названную в честь родителей — Мириам и Макса). Поначалу «Оскары» с неба не сыпались в руки начинающим кинопродюсерам, но к середине 1990-х на пике популярности независимого кино на братьев рухнула и популярность, и деньги, а потом и золотые статуэтки.

Вот только тогда никто и пикнуть не смел о том, что Вайнштейн совершал сексуальное насилие в отношении женщин. Одна из первых героинь поделилась воспоминаниями событий, имевших место еще в 1978 году. Но говорит она об этом только сейчас в 2017-2019-м.

Другая героиня рассказывала, как цепенела, когда он делал ей кунилингус, а затем мастурбировал в ее присутствии. Но говорит она об этом только сейчас.

Третья героиня рассказывала, что, имея проблемы со зрением, она теряла полную способность видеть во мраке, и он, Вайнштейн, это знал, когда выпихивал ее на лестничную площадку. Но говорит она об этом только сейчас.

Четвертая героиня рассказывал, как он прижимал ее за шею в ванной и она в отражении зеркала видела, как его рука опустилась куда-то под низ его рубашки. Но говорит она об этом только сейчас.

Она… они… Это женщины, которые поведали свои истории журналистам The New York Times. «Почему они все время молчали?» — спросите вы. «Ну а кому поверят? — Думали они. — Нам, никому неизвестным начинающим актрисам? Или продюсеру, сделавшему «Криминальное чтиво», «Умница Уилл Хантинг», «Влюбленный Шекспир», мужчине, сидевшему за одним столом с известными феминистками, в числе которых была и Хиллари Клинтон?»

Страх перед именем, за которым кроется мощь власти, сковывает. Кажется, что ты бессильна перед человеком, заявляющим, что он держит весь город в своих руках. «Харви — это Россия. Что о нем писать? Ему все равно ничего не будет», — заявил редактор газеты журналистке, после того как на ту напал Вайнштейн на вечеринке, где она «посмела» задать ему неудобный вопрос.

Я знаю, что чувствует девушка, которую домогается человек и без таких титулов, миллионов в банке и кинопремий на полках. Когда тебя валят на пол или пытаются ухватить в темноте после твоего «нет» с желанием поцеловать, ты думаешь о том, куда бежать/кому звонить/где ты вообще/что происходит, а потом, когда ты скидываешь человека или его руки с себя, уже находясь наедине, ты начинаешь себя съедать: а ты точно ничего такого не сделала? Ты точно не давала повода? Ты же точно не флиртовала? А твоя юбка была достаточно длинной, а брюки не слишком узкими? И почему друзья никак тебя не защитили, а подзадоривали «того парня»? Спойлер: мы больше не друзья.

— Читайте также: #HearMeToo: Таня Касьян

Так вот, сначала тебя охватывает панический ужас, а потом чувство вины и презрения. В моем случае я отделалась легким испугом, а вот героиням фильма «Вайнштейн» не так повезло. А еще не повезло в том, что какие-то эпизоды происходили в 80-х и 90-х, когда тема гендерного равенства не была популярной, а если женщину приводили в номер, пусть даже под предлогом деловой беседы в кабинете, всем было понятно, «что творилось за этой дверью». И это воспринималось как норма.

Была в этом фильме одна история, вызвавшая у меня все-таки вопрос… Вот тот случай в ванной был не единоразовым в жизни героини. У нее уже был подобный опыт с Вайнштейном и она знала, на что он способен. Так зачем же она захотела встретиться с ним еще раз? Очень стараюсь не осуждать и ищу ответ до сих пор. Можно ли считать, что человек с властью — это как фонарик, на который слетаются мотыльки в надежде погреться в теплом свете? И можно ли верить в то, что человек, совершавший насилие, может меняться? Не знаю. Возможно. Но, наверное, я бы бежала от такого человека не оглядываясь. «Тебе легко так говорить, потому что ты не была в такой ситуации, Таня», — говорит внутренний голос. И тот же голос говорит: «Понятно, почему ты так рассуждаешь, тебя воспитывали так — бежать от тех и оттуда, откуда потенциально могут посыпаться неприятности, не нарываться, потому что ты слабее и сдачи не дашь». Только убежать удается не всем. И не всегда.

Судебное разбирательство вокруг Вайнштейна продолжается, на днях он заявил, что из-за обрушившейся на него травли он не верит в справедливое решение. И он продолжает давить на нужные рычажки. Что будет с его делом — увидим, что он сделал, можно увидеть в кинотеатре уже с четверга, а также почитать здесь. Уверена, что какие-то моменты фильма у вас будут вызывать противоречивые чувства и желание спорить. Но думаю, в одном вы со мной согласитесь, грань между упиванием силой и упиванием насилием такая же тонкая, как и голос жертвы, которой не верят.

Иллюстрация Анастасии Изотовой

— Читайте также: W.O.man: Агрессоры проигрывают, когда женщины решаются заговорить