Артист Богдан Корниенко: «Травести не имеет привязки к сексуальным предпочтениям»

Богиня с юморком и шутками-прибаутками ‒ так описывает Дану National, свое сценическое альтер-эго, киевский травести-артист Богдан Корниенко. Женский образ он впервые примерил на себя еще в школьные годы ‒ вдохновлялся Андреем Данилко и его культовой Веркой Сердючкой, которую сегодня называет главной дрэг-королевой Украины. Термин «дрэг» перекочевал к нам из английского языка. Его происхождение все еще остается загадкой ‒ одни утверждают, что drag ‒ это аббревиатура dressed as a girl (одетый как девушка), другие видят суть в одном из значении глагола — волочиться, как волочились по сцене длинные платья артистов. Так или иначе, суть дрэга заключается в перевоплощении из мужского образа в женский и наоборот. «А трансвестит, с которым нас часто путают, ‒ это больше про фетишизм к женской одежде», ‒ подчеркивает Богдан Корниенко. В интервью WoMo он рассказал о том, что из себя представляет украинская травести-сцена и как он пришел к статусу «национального достояния Украины».

Как бы ты описал для не очень знающих людей, что такое дрэг?

Ой, у нас даже люди, которые занимаются этим, все трактуют по-своему. Называть можно разными словами – дрэг-культура, травести-жанр, перевоплощение мужчины в женщину и наоборот. Хотя у нас люди только привыкли к тому, что такое травести-дива, дрэг-куин не употребляют. Культура не наша. Даже в клубах чаще говорят травести-шоу.

В Украине дрэг имеет свои краски, и сравнивать его с американским, европейским или российским невозможно. Если посмотреть на наших артисток (назовем их «артистками оригинального жанра»), они другие. По-другому гримируются, по-другому преподносят себя, у них другие репертуар и подача.

Разнообразие – это, конечно, плюс. Есть такие женщины-женщины, в частности, Монро, которая говорит: «Я женщиной не родилась, я по призванию». То есть это те, кто в реальной личной жизни особо не отличаются от того, какие они на сцене. Есть клоунада, где все гиперболизировано. Яркий представитель этого формата – Мадам Жу-Жу. У нее все по максимуму: огромные ресницы, губы, накладная задница, ‒ очень приближено к американскому формату. Трэшово и фриково, но, безусловно, талантливо и красиво. А я такой себе симбиоз – актриса, артистка, певица. То веселая, то грустная.

С чего дрэг-культура начиналась в Украине и для тебя, в частности?

Все по крупицам собиралось – кто-то где-то что-то прочитал, кино посмотрел, фотографии увидел. Дрэг-куин – это человек-оркестр, с буффонадой, массой мишуры и дополнительных эффектов. А у нас с этим было сложно. Искали на секонд-хенде парики, какие-то блестки невероятные и лепили из того, что было.

Я в травести-шоу попал в 1999-м году, когда все только начиналось. В Киеве тогда был первый гей-клуб – «Клетка». Подпольный. Делали что-то вроде «Песни года». Все на школьном уровне, никакой светомузыки. Была девочка, подружка одного из владельцев клуба, которая притаскивала косметику и красила тех, кто не мог сам. А потом еще и за свет отвечала – на сцену были направлены обычные лампы, типа настольных, и она клацала выключателем, атмосферу делала. Но на то время это было так круто! Людей тьма. Смотрят с открытыми ртами. Мужчины в женщин тогда впервые переодевались. Но мы не просто кривлялись, а постановки какие-то делали, репетировали. Всем это было в кайф! Это сейчас тусовка такая выпендрежная, моментами злая, а тогда все друг друга любили, помогали. Такая была семейная атмосфера, такой междусобойчик.

Есть ли в украинском дрэге какие-то наиболее знаковые фигуры?

Самая большая дрэг-куин Украины – это Верка Сердючка, как бы Андрей Данилко это ни отрицал. Плюс Костя Гнатенко – арт-директор двух киевских гей-клубов. Он был у истоков всего этого. Даже раньше Данилко, потому что его первый эфир с проводницей был в баре Кости «Черный кот». Так что у нас дрэг-культура начиналась с Верки Сердючки и Кости Гнатенко, а потом уже пошло-поехало – Dana National, Монро, Бэлла Огурцова, Айседора Вулкан…

Ты себя с самого детства видел на сцене?

Конечно. С самого раннего. Классика жанра – выступления на табуретке перед бабушкой и дедушкой или другими родственниками. В штору заматывался, в руках – лак для волос или дезодорант. А еще ламбаду танцевал в маминой юбке. Понятия «травести-артист» тогда еще и в помине не было. К сцене я шел, бросаясь в разные культмассовые мероприятия – хор, театральный кружок и так далее.

Было ли что-то, что предопределило тебя как «артистку оригинального жанра»? Каблуки мамины носил?

Куда же без маминых каблуков и косметики! Но впечатлил меня в свое время именно Андрей Данилко. Благодаря ему я и понял, к какой форме творчества меня тянет. Талантливейший артист. В тот момент он только начал появляться на экранах в образе Верки Сердючки. Не прошло и полугода, как я на школьных «вечорницях» играл с одноклассницами ее миниатюру. Это был фурор! Тогда в далеком 1998-м мне и стало понято, что перевоплощение в женские образы – это мое.

А в какой момент появилась Dana National?

Сначала была Роксетт. Мне очень нравилась группа Roxette, и на сцену я впервые вышел под их песню «Stars». Парика не было – из своих волос мне сделали такую же, как у солистки, «площадку» на голове. А потом кто-то из моих друзей сказал: «Ты в черном парике выглядишь как Dana International. Черты лица крупные, худой, высокий. Присмотрись – реально твое». Она как раз год назад Евровидение выиграла. И приятель говорит, мол, если она International, то мне быть National – национальным достоянием Украины (меня теперь так со сцены и представляют). И я начал делать номера максимально под нее. Это вызывало жуткий восторг – она как раз была на пике популярности, песня была хитярой, ее пели везде – и в гей-клубах, и не в гей-клубах. Так все и пошло-поехало – гастроли, съемки, поездки в Китай, Польшу, Россию, Беларусь, Молдову. Такой движ-париж начался, что раз-два – и 35 лет.

Как вообще твоя семья и друзья отнеслись к новому образу?

Чудесно! Моя семья в людях прежде всего ценит человеческие качества. Поэтому в силу присутствия ума, воспитанности и толерантности они восприняли Dana National замечательно. Да и я, в свою очередь, был максимально откровенным, все показал и рассказал. У нас очень доверительные отношения. То же самое касается и друзей – они у меня самые лучшие!

Сколько времени у тебя уходит на то, чтобы войти в образ? Где ты учился макияжу, и откуда берешь свои сценические наряды?

От полутора часов до трех – все зависит от сложности образа. Макияжу обучился на специальных курсах, а дальше все методом проб и ошибок – эксперименты и практика делают свое дело! Костюмы я некоторые шью на заказ, некоторые дарят поклонники и друзья. В частности, пару красивейших и уже легендарных нарядов подарил мне Костя Гнатенко. А некоторые я приобретаю в «тайных магазинах». Знаю в Киеве несколько мест, где можно найти эксклюзивные сценические наряды по вменяемым ценам.

Какая она – твоя Dana National?

Другая. В жизни я себя совсем иначе веду. Конечно, как и у Андрея Данилко иногда вне образа может пролететь Верка Сердючка. Он старается себя сдерживать всегда. Серьезничает. Но Верка Сердючка все равно вылазит – то в хихиканье, то в шутке какой. Вообще, он все правильно делает, потому что вне образа сценические шутки и поведение будут неуместными. Так и у меня. Друзья говорят, что, примеряя на себя образ Dana National, у меня даже взгляд меняется. Я реально перевоплощаюсь в эту артистку, со своими принципами, по-другому себя веду, шучу иначе.

Какая я? Сложно сказать. Люди говорят – царица! Но не так, чтобы свысока на всех глядеть. Такая богиня, но с юморком, с шутками-прибаутками. Злая, но справедливая. Нелегкодоступная. Каждый, наверное, по-своему воспринимает. Многие не любят меня, потому что могу правду сказать в глаза. Многие любят за эрудицию, за то, что шучу не грубо и с матами, а интеллектуально. Могу так сказать – безразличных нет.

Я стараюсь все делать максимально искренне и от души. Если я желаю людям со сцены счастья и здоровья, чтобы у них была удачная неделя и завтра не болела голова, то это не просто слова на прощание, абы ляпнуть, а я действительно этого им желаю. Все наши проблемы от чего? От того, что кто-то кого-то недолюбил. Безусловно, не может быть такого, чтобы всем было хорошо, но хочется, чтобы люди, как минимум, радовались завтрашнему дню. А все остальное будет зависеть от них. Наверное, в этом секрет моего творческого долголетия – в максимальной искренности на сцене.

За эти 18 лет, что ты на сцене, как менялась Dana National?

Она менялась за счет каких-то впечатлений в жизни, в том числе и личной. Это абсолютно нормальный процесс. Творческие люди меняются от начала своего пути и до данности. Плюс хороший артист всегда старается идти в ногу со временем, но не терять свою харизму, свой стержень.

Dana National менялась от образа и макияжа до поведения на сцене. Раньше у меня не было живого исполнения, а сейчас 90% выступлений – живые номера. Пою как свои песни, так и перепевки какие-то делаю, но не хиты на радио беру, а какие-то нераскрученные оригинальные песни. Есть у меня, например, песня «Дикий мужчина», которую часто принимают за мою. Сначала ее группа «Ленинград» пела, потом Боря Моисеев переделал. Там поется: «Ты думаешь, мне это очень приятно – проснуться накрасить глаза, надеть каблуки и на них по*ерачить пешком на гастроли в Рязань?!» А я вместо Рязани пою «в Херсон». Песня же о травести. Я немного слова переделал и превратил ее в такой мини-спектакль. Хотя раньше у меня был период каких-то постановочных номеров, я использовал вставки из фильмов. В этом было что-то театральное.

Оглядываясь на свой опыт, о каких изменениях в украинской дрэг-культуре можно говорить за последние 10 лет?

Кардинально все поменялось! За 10 лет, можно сказать, революция произошла. Многие артисты травести жанра запели своими голосами, у них появился личный репертуар. Многие стали принимать активное участие в различных ток-шоу или теле-, кинопроектах. И, безусловно, уровень и качество костюмов, макияжа, личного стиля стал на две головы выше, чем это было даже 5-7 лет назад.

В США дрэг-культура успешно стала мейнстримом. В основном благодаря РуПолу, который уже десять лет устраивает на телевидении гонки дрэг-королев «RuPaul’s Drag Race». А что в Украине? Хотел бы ты, чтобы она стала мейнстримом и здесь? И что, по-твоему, для этого нужно?

Граждане, давайте не будем сравнивать США и Украину! Это, как говорят в моей любимой Одессе, «две большие разницы». Нам бы до их уровня жизни хоть на половину дотянуть, а потом уже можно о чем-то говорить. Конечно, очень хочется, но одного желания мало! Прежде всего нужны финансы, и не малые, группа профи, которые бы это все организовала, и, конечно, к этому должно быть готово общество. А то ведь начнут кричать: «Пропаганда гомосексуализма! Сжечь всех на костре инквизиции!»

Нашим людям надо на пальцах разъяснять. Ко мне на шоу приходит много «натуралов». В основном в компании с кем-то из наших постоянных посетителей. Но даже эти люди, которые знали, куда идут, смотрят на меня с открытым ртом. Подходят, мужчины в основном, спрашивают что-то из серии: «А ты так и по улицам ходишь?» «А ты девочек любишь или мальчиков?» То есть люди не знают элементарного. Артист травести жанра не обязательно должен и в жизни ходить в юбке или в платье. Человек может, в принципе, быть бисексуальным, у него может быть жена и дети. Травести не имеет привязки к сексуальным предпочтениям, это перевоплощение из мужчины. А трансвестит, с которым нас часто путают, ‒ это больше про фетишизм к женской одежде.

Меня зовут часто на какие-то конференции и мероприятия по правам ЛГБТ. Я с удовольствием их посещаю и всегда говорю: «Ребята, вы больше информации давайте, о том, что это такое. Приводите больше депутатов, политиков. Пусть они видят, что это не какие-то Содом и Гоморра!»

Беседовала Мария Педоренко. Фото: из личного архива Богдана Корниенко

— Читайте также: Ни одного знакомого гея: Невидимость, отчужденность и другие проблемы ЛГБТ-людей в обществе