Джейн Фонда: «Я думала, что враги феминизма — мужчины, а оказалось, — патриархат»

Актриса Джейн Фонда написала колонку для Lenny Letter, рассылки Лены Данэм и Дженни Коннер, в которой рассказала о своем непростом пути к пониманию, что же такое феминизм.

В 1970 году, когда мне было 33, я узнала, что пять тысяч женщин в приняли участие в Нью-Йорке в демонстрациях за легализацию абортов. Я написала в своем дневнике: «Не понимают этого Women’s Liberation Movement. Мне кажется, есть более важные вещи, ради которых нужно устраивать подобные движения. Концентрироваться на проблемах женщин — зря тратить время, пока в мире происходит столько ужасных вещей».

Я рада, что сохранила этот дневник как напоминание самой себе о том, как я изменилась. Я была замужем, жила во Франции на протяжении восьми лет и только-только вернулась назад домой, чтобы стать антивоенным активистом. И это была уже совсем другая страна. Так что я решила поколесить по Штатам, чтобы заново узнать их. Во время моего путешествия Никсон вторгся в Камбоджу, шестеро студентов были убиты, в Национальную Гвардию были мобилизированы 35 тысяч отрядов в 16 штатах, треть государственных колледжей закрыты. И прежде чем я добралась до Нью-Йорка, меня арестовали пять раз за распространение копий Единого кодекса военной юстиции. Но больше всего мне запомнилось не это. А женщина, которая повстречалась мне на пути. Ее звали Терри.

Джейн Фонда на митинге феминисток в Риме. 1972 год

У нее была кофейня в Киллине, штат Техас. Такие кофейни, выраставшие рядом с военными базами по всей стране, были местом встречи для солдат. В присутствии Терри я чувствовала нечто особенное. Я наблюдала за тем, как она общается с солдатами. Она не осуждала тех молодых парней, которые решили отправиться во Вьетнам. Она знала, что большинство из них из рабочего класса, из бедных деревень. Она слушала их истории, слушала сердцем. Не сомневаюсь, Терри знала про исцеляющую силу умения слушать. Каждый день ее жизни был похож на маленькую модель демократического общества. Терри видела меня. Не кинозвезду, а ту меня, которую я сама пока еще знала. Ей было интересно, как я стала активистом, как я попала в это движение. При планировании собраний и митингов, она всегда интересовалась моим мнением для принятия решения. Это было что-то абсолютно новое для меня. Впервые в жизни я поняла, что значит быть женщиной-лидером и что такое сестринство.

Однажды Терри пригласила феминистку в свою кофейню, чтобы рассказать солдатам о женском движении. Мне было абсолютно непонятно, зачем им вообще говорить об этом? Я очень хорошо запомнила разговор. Та женщина сказала, что если бы мужчины и женщины действительно были равны, это был бы беспроигрышный вариант: «Это win-win для мальчиков, девочек, женщин, мужчин, для планеты, для всех!».

До того дня я искренне верила, что быть феминисткой — значит, ненавидеть мужчин. Но ее слова помогли мне понять, что не мужчины — враги феминизма, а система убеждений, известная всем как патриархат.

Я публично стала называть себя феминисткой, хотя мне понадобилось немало времени, чтобы побороть в себе внутренние стереотипы и комплексы, порожденные сексистским отношением.

С детства меня окружали стереотипы о том, что если женщина хочет быть любимой, она должна быть стройной, красивой, с прекрасными пышными волосами, любезной, уступчивой и ни в коем случае не умнее мужчины. Пока я была ребенком, они меня совсем не беспокоили, но как только я стала превращаться в девушку, меня стало волновать только то, как я выгляжу. Моя мачеха рассказала мне о том, что я должна делать со своей внешностью, чтобы понравиться парню. Но очень трудно представлять из себя что-то, если ты ненавидишь свое тело. Как и у трех из пяти жен моего папы, у меня развились проблемы с пищеварением (возможно, чтобы заполнить образовавшуюся внутри пустоту).

Я инстинктивно выбирала тех мужчин, которые ничего не замечали из-за собственных зависимостей и пристрастий. Себе я объясняла это тем, что они ведь такие интересные, настоящие альфа-самцы. Я считала, раз он выбрал меня, значит, я что-то из себя представляю. И, конечно, я старалась оставаться идеальной. Поверьте, история моей личной жизни достойна «Оскара». Я не могу сказать, что я зависела от них финансово. Я могла себя обеспечить сама. Кстати, касательного вопроса зарплаты.

Моя самооценка в те годы была настолько низкой, что хотя я и предполагала, что зарабатываю меньше, чем мужчины, я не считала, что заслуживаю большего.

Публика же видела другую картинку. Они видели феминистку. Я поднимала проблему гендерного равенства в своих киноработах, продюсировала кино о женщинах и снимала видео с тренировками для женщин. Но мой феминизм был теоретическим — в моей голове, но не в моей крови и плоти. Чтобы все-таки по-настоящему начать борьбу против сексизма, мне необходимо было пересмотреть свои отношения с мужчинами. Но я не могла. Было слишком страшно. Для меня это было все равно что спрыгнуть с края обрыва, не зная, есть ли внизу батут.

Когда же мне стукнуло 60 лет, я решила, что, несмотря на все свои страхи, мне пора превратиться в женщину с ясной позицией. Я переживаю, что для многих людей слово «патриархат» несет негативный оттенок, мол, «Мужчины плохие, пора сменить уклад на матриархат». Конечно, сегодня, зная о сильных сторонах женщин, это не такая уж и плохая идея — хотя бы выровнять баланс между этими двумя понятиями. Мой третий муж Тед Тернер любит говорить: «Мужчины, у нас были все шансы, но мы все прошляпили. Пора дать дорогу женщинам».

Но дело не в том, чтобы поменять патри- на матри-, а в том, как поменять патриархат на демократию. Феминизм предполагает настоящую демократию. Этот путь одновременно должен проходить как на общественном, так и на личном уровнях. И что касается личного, для меня это означает быть женщиной с активной позицией, женщиной, которая сама хозяйка своей судьбы. Я перечитываю книги Кэрол Джиллиган, Глории Стейнем, Робин Морган, Герды Лернер, но теперь я их воспринимаю абсолютно по-новому. В процессе я поняла, что те вещи, которые пришлось пережить мне, знакомы и другим женщинам.

Я была не одинока. Личное стало общим, и я стала сознательной феминисткой. Я прошла долгий путь, от Джейн, считающий, что проблемы женщин должны решаться по остаточному принципу, до Джейн, осознавшей, что проблемы женщин одни из ключевых. Нам не удастся решить ни проблемы бедности, ни мира, ни устойчивого развития, ни здравоохранения, пока мы не посмотрим на них с точки зрения гендера и того, как их решение повлияет на женщин.

У меня это заняло тридцать лет, но лучше расцвести позже, чем вообще пропустить парад цветов.

Источник: lennyletter.com

- Читайте также: 8 лучших цитат о гендерном равенстве, озвученных в Давосе