Ирина Лузина: «Женщины могут рожать, и только этим мы отличаемся от мужчин»

У музыканта Ирины Лузиной рисковое занятие — так как она играет и поет в составе исключительно женского коллектива, то и со стереотипами сталкивается часто и в самых неожиданных обстоятельствах. Об этом она рассказала на встрече-дискуссии «Стереотипное восприятие роли женщины в науке», состоявшейся в историко-мемориальном музее Михаила Грушевского.

У женщин, которые занимаются какой-либо артистической деятельностью, есть срок годности. Пока ты молода, то кому-то интересна, и с возрастом обязана сохранять товарный вид, иначе общество решает, что ты сходишь с дистанции и качество твоей музыки автоматически снижается.

О женской дружбе и долге

Уже три года играю в женском трио. Из-за этого мы сталкиваемся со стереотипными вопросами, например, «верим ли мы в женскую дружбу». Люди в принципе не умеют дружить, мы все в поверхностных связях состоим друг с другом. Но почему-то считается, что женщины – особенно коварные существа, постоянно друг другу завидуют и делают подлости. И мы заняты тем, что доказываем нашу способность дружить. В интервью с мужскими коллективами никогда не спрашивают, верят ли музыканты в мужскую дружбу, считается, что это такие крепкие банды, верные друзья.

Мне 29 лет, и если у меня появятся дети, то принято думать, что я уйду со сцены. Наверное, так и случится. В мужских коллективах у музыкантов есть жены, дети, но они спокойно едут в туры на несколько месяцев, реализуются,  — это нормально. А женщина так поехать не может. Но вот практически у всех участниц Dach Daughters есть дети, и они каким-то образом совмещали музыку и семью, ходили на репетиции, а ребенок спал в чехле от контрабаса. Я убеждена, что им тоже задают эти дурацкие вопросы о женской дружбе.

О стереотипах

Мои родители имеют техническое образование, папа – программист, мама – инженер. Обычным делом в семье было, когда мама чинила розетку. Но я этого делать не умею, мама меня не научила. Некоторые женщины, как правило, пользуются своим незнанием технических вещей. Этот прием «я же девочка!» используется против нас, но мы и сами им пользуемся. Мы все живем внутри стереотипов, наши умения продиктованы теми ролями, которые нам показали наши родители, а им – наши бабушки.

Сексизм, расизм и прочие подобные убеждения, на самом деле, есть в каждом человеке. Моя мама, которая живет во Франции, все время думала, что она достаточно либеральна и свободна. Но однажды они сидели с мужем на улице, а рядом была целующаяся пара – темнокожий мужчина и молодая белая девушка. Вдруг на секунду моей маме показалось, что эта девушка похожа на старшую дочь ее мужа. «И когда я подумала, что это может быть наша Лея, то ощутила – нет, я против!» — Рассказывала потом она. Она спросила мужа о его отношении. «Конечно я либерал, как и все французы!» — Ответил он. Но на уточнение, а если бы рядом с тем мужчиной была его дочь, моя мама увидела на его лице то же выражение отторжения. То же самое происходит со всеми предубеждениями, и нужно найти в себе силу воли, честность, чтобы постоянно распознавать это в себе.

О предвзятом сочувствии

Как-то о нашем выступлении написали: «Девчонки зажгли не хуже парней!». В обществе существует убеждение, что хороший результат работы должен быть лучше мужского. Мы с девочками ездим в туры, у нас много инструментов – несколько клавиш, барабаны, гитары. Мы все это носим на себе, и не потому что мы смелые девчонки – просто у нас нет денег на грузчиков, да и удобных условий для перевозки вроде пандусов нет в нашей стране. Ты приезжаешь в какой-то город, заходишь в зал, увешанная инструментами. Весь состав – организаторы, звукорежиссеры, техники сцены – как правило, мужчины, которые смотрят на нас с жалостью и большим сомнением в наших способностях. Первое время я очень злилась, потом мы все привыкли. Главное — пока ты не сыграешь и не покажешь, что можешь это делать круто, все будут смотреть на тебя с этим сочувствующим выражением лица. Ровно так же ведет себя публика, которая впервые видит наш коллектив.

Помните, в школе постоянно были шутки о том, кто может больше – мальчики или девочки? Финишем этого спора был аргумент: «Зато в случае чего мы, мальчики, пойдем на войну!». Но мы видим, что сейчас и этот последний аргумент уже неактуален. Особенность женщины в том, что мы можем рожать, а мужчины – нет, и на этом начинается и заканчивается разница между нами. Мы имеем право на перемены настроения, но и у мужчин тоже есть гормоны. И гормоны не могут быть оправданием поведению, обусловленному социально.

Фото: Olia Pietunova, Alexey Tishevsky

— Читайте также: У пульта: Когда дирижирует женская рука