История первой модели в хиджабе

Халима Аден вошла в историю как первая модель в хиджабе на обложке журнала Vogue. Сегодня она часто приезжает в кенийский лагерь беженцев Какума, где она родилась и жила до семи лет, чтобы поделиться своей вдохновляющей историей.

«Многие удивляются, когда узнают, что в Какуме я получила отличное воспитание. Я была счастлива, образованна, у меня были друзья и, самое главное, надежда на светлое будущее.

Это вовсе не значит, что все было гладко. Я несколько раз переболела малярией, мы не всегда знали, где взять еду. Но того чувства единения, которое существует в Какуме, и гордости, характерной для ее жителей, вы не найдете больше нигде.

Я была ребенком, но помню, что здесь постоянно враждовали. Это происходило из-за различий языков, культур, социального положения в прошлом. Со временем суахили, основной местный язык, объединил нас всех. Я подружилась с детьми в лагере и придерживалась их обычаев, традиций, несмотря на то, что я была мусульманкой. Другие дети принимали мою культуру, иногда мы даже вместе молились. Мы были детьми, поэтому нам было легко найти общий язык и сформировать уникальную многокультурную среду.

Я черная, мусульманка, сомалийская американка из Кении.

Иногда меня называют первопроходцем: я первая мусульманка, ставшая королевой школьного бала, первая сомалийская студентка, вошедшая в студенческий совет в колледже, и первая женщина, везде носящая хиджаб, в том числе и на конкурсе красоты «Мисс Миннесота» в США, на неделях моды в Милане и Нью-Йорке и даже на знаменитой обложке британского Vogue.

Как видите, я не боюсь быть первой, действовать самостоятельно, рисковать и принимать изменения, потому что это и отличает представителей меньшинства. Это сродни тому, когда ты олицетворяешь собой силу разнообразия.

Но это не всегда легко. Когда мы приехали в США и обосновались в Сент-Луисе, штат Миссури, помню, я спросила маму: «Это и есть Америка?». Многое было печально знакомо, например, выстрелы по ночам и трущобы. Но были и отличия. Когда я пошла в первый класс, то обратила внимание, что дети играли в разных группах (в Америке их называют клики), тогда как в лагере мы играли все вместе, независимо от расы или пола. Я удивлялась, почему в Америке не понимают суахили? Это же язык, который объединяет людей. Но я не понимала, что в США объединяющим был английский язык, а с ним у меня были большие проблемы. Каждое утро я просыпалась, шла в школу, садилась за парту и ничему не училась. Я начала терять надежду и хотела только одного –  вернуться в Какуму.

Вскоре мама узнала, что многие сомалийцы нашли приют в Миннесоте. Мы переехали туда, когда мне было восемь лет. Жизнь кардинально изменилась в лучшую сторону. В моем классе учились дети, говорившие на моем родном сомали, в школе преподавали английский для иностранцев, а учителя оставались после уроков, помогая мне в учебе. Я была ребенком, но поняла, что можно лишиться всего: еды, крыши над головой, воды, даже дружбы, но единственное, что нельзя у тебя отнять, это образование.

Поэтому получение образования стало моей главной целью, и вскоре я начала делать успехи в учебе.

Взрослея, я стала понимать, как окружающие воспринимают мою расу и происхождение. Это касалось и хиджаба. Помню, как я восхищалась маминым хиджабом, и мне хотелось подражать ее красоте. Но в средней школе ученики дразнили меня, называя лысой. Чтобы доказать им обратное, я показывала им свои волосы. Это противоречит моим убеждениям, но я была вынуждена так поступать. Тогда мне очень хотелось, чтобы они считали меня своей.

Было бы легко обвинить людей другой культуры в том, что они заставляли испытывать меня боль, но, размышляя об этом, я осознаю, что самые важные и судьбоносные события произошли со мной благодаря тем, кто отличался от меня. Именно благодаря им я решила выйти из зоны комфорта и участвовать в конкурсе красоты в хиджабе и буркини. Я видела в этом возможность стать голосом женщин, которые так же, как и я, чувствовали себя ущемленными. И пускай я не победила в конкурсе, опыт участия в нем открыл передо мной много дверей. Я получала электронные письма и сообщения от женщин со всего мира, в которых говорилось, что я вдохновила их, просто оставаясь верной себе.

Позже было много того, что происходило со мной в первый раз.

Икона моды Карин Ройтфельд пригласила меня в Нью-Йорк для съемок в моем первом журнале. Тогда же я стала первой моделью в хиджабе, и уже в первый год работы я появилась на обложках девяти журналов мод.

Но при всем этом внезапном успехе одно оставалось неизменным – мысль, что мой путь когда-то приведет меня обратно в Какуму, место, которое я называю домом.

Всего несколько месяцев назад со мной произошло нечто невероятное. В Нью-Йорке на фотосессии я встретила Адут Акеш, модель из Южного Судана, которая, как оказалось, тоже родом из Какумы. Это знак надежды на лучшее будущее.

Только представьте: две девочки, родившиеся в одном и том же лагере для беженцев, впервые встретились на фотосессии британского Vogue!

Я получила особое удовольствие от партнерства с ЮНИСЕФ, ощутив когда-то на себе все то, что они делают для нуждающихся детей. И я хочу, чтобы вы помнили, что дети в лагере хоть и беженцы, но в первую очередь они дети. Они заслуживают возможности развиваться, учиться, надеяться, мечтать и быть успешными.

Моя история началась здесь, в лагере беженцев Какума, в колыбели надежды».

Источник: ted.com

-Читайте также: МакКензи Безос: женщина с состоянием $36,1 млрд