«Заговор молчания» окружает многие аспекты жизни женщин, и один из них – выкидыши. Об этом не принято говорить, более того, предпочтительно забыть, выбросить из памяти. О несправедливости этой тишины вокруг детей, которых не было, говорит лондонская писательница, колумнистка Хедли Фриман.
Щодня ми працюємо на інфофронті, виствілюючи подвиги українських жінок та впливаючи на світову спільноту інформаційно.
Ми просимо нас підтримати, аби ми й надалі могли виконувати нашу місію на шляху до української перемоги
Підтримати womo.uaВ ясный пятничный день я села на поезд до юго-западного Лондона. Это отличное место, где приятно гулять целый день среди зеленых сквериков, кондитерских и магазинов, где продают только кашемировые кардиганы. У меня не было времени для такой прогулки, я должна была возвращаться в офис. Но прежде я должна была забрать коробочку с пеплом, такую маленькую, что она могла поместиться в карман моих джинсов.
Месяц назад у меня был выкидыш. В то утро, тоже ясное, я пошла на УЗИ, в восторге предвкушая, что мне скажут пол моего ребенка. «Ну давайте посмотрим, что у нас есть», — улыбнулась мне работница лаборатории. Я не знала, что нужно искать на экране УЗИ, поэтому смотрела на ее лицо и мгновенно все поняла, так ясно, как будто услышала звук захлопывающейся двери.
Доктор сразу направил меня в больницу. «Но мне нужно написать колонку», — протестовала я. Он объяснил, что ребенка должны из меня извлечь. Я хотела сказать, что этот день должен был сложиться совсем по-другому, но вместо этого расплакалась.
Несколькими часами позже я лежала на каталке и ждала, пока не подействуют лекарства. Вдруг я поняла, что в этой же комнате у меня был аборт 15 годами ранее. «А еще говорят, что у биологии нет чувства юмора», — подумалось мне, когда лекарства подействовали.
Останні новини
- Аріанна Хаффінгтон: «Хочете бути успішними? Спіть!»
- «Кіра. Дорога додому». Вийшла друком книга української журналістки Олесі Остафієвої
- «Я не годуватиму демона». Оприлюднені щоденники багатодітної матері, засудженої за жорстоке поводження з дітьми
- Чому нам потрібні інклюзивні міста?
- Фільм «Ворон» скоро вийде в український прокат: дата прем’єри, трейлер, сюжет Новости на главной
Перед выходом из больницы медсестра спросила, что я хочу «сделать с этим». Я не поняла, и она уточнила, должны ли они сами избавиться от останков ребенка, либо его можно кремировать. Люди ужасаются, когда я рассказываю об этой детали, а потом даже больше, когда слышат, что тремя неделями позже я должна пойти в крематорий за пеплом ребенка, которого никогда не было.
Это происходит потому, что о выкидыше хотят забыть, не вспоминать и никогда не говорить о нем снова. Кроме, возможно, перешептывания с подругой, которая только что прошла через это, и только если вы смогли родить здорового ребенка, и у вас все же случился счастливый финал этой истории. Но я никогда не могла держать это в тайне. И я считаю вполне мизогинными идеи о том, что женщины не должны говорить о выкидыше, и вообще, вот эти представления «никому не говори о ребенке до 12-й недели, потому что если скажешь, а он умрет, то будет очень неловко!»
Когда речь идет о женской биологии, то мы вообще предпочитаем не говорить много. Иногда, находясь в комнате, полной женщин, я поражаюсь мысли, какие эксперименты над собой мы молча проводим, просто чтобы жить наши жизни. И те, кто принимает обезболивающие от эндометриоза, и те, кто по утрам пьет противозачаточные таблетки. Женщины – супергероини, учитывая всю ту биологическую ерунду, через которую они проходят ежемесячно и при этом добиваются своего.
Но еще я устала от женщин, которые считают, что непременно должны добиться цели и стоят в этом строю, как солдаты, в то время как кровь и дети в буквальном смысле выливаются из них. Я уже слишком взрослая, чтобы беспокоиться, как эти слова заденут мужчин или разочаруют феминисток, или как еще люди убеждают женщин молчать. Из-за этой тишины люди не понимают, насколько травматичен выкидыш. Я точно этого не понимала. «Но ты же можешь снова забеременеть, правда?» В глазах окружающих я должна была забыть о потере ребенка, которого чувствовала внутри, которого планировала, которого хотела.
Я таки нашла крематорий и поспешила туда, так как уже опаздывала на работу, и все время думала о прекрасной цитате из сериала «Секс и города»: «Я не могу иметь ребенка. У меня даже нет времени сделать аборт!». Как я могла думать о том, чтобы родить еще ребенка? У меня даже нет времени забрать пепел этого!
Дама в приемной крематория спросила его имя. Я сказала, что это не был реальный ребенок, чувствуя себя мошенницей века. «Конечно он был, дорогая», — ответила она, давая мне пакетик с надписью «Малыш Фриман». Маленький пакетик… И я поспешили на поезд, точно зная, что никогда больше не смогу делать вид, что со мной ничего не произошло.
Источник: theguardian.com
Фото Лауры Макабреску