Таня Касьян
В сложившейся культуре насилия преследования женщин, выкрики ей вслед, касания считаются чем-то обыденным, даже нормальным, с чем многим девочкам, девушкам, женщинам приходится иметь дело каждый день. Проблема в том, что нас с детства не учат выстраивать личные границы и понимать и уважать границы других. И так происходит десятилетиями, а то и столетиями, — считает актриса, телеведущая, сценаристка, обладательница многих премий, в том числе Золотого глобуса, Трейси Эллис Росс. О том, как мы все оказались заложниками этой культуры, и почему женщина имеет право выражать гнев в случае нарушения ее границ, Трейси рассказала в рамках своего апрельского выступления на TED.
У меня есть подруга. Она актриса, ей чуть за 60. Она — яркая, крутая, эмоционально грамотная. За пару дней до Рождества ей нужно было заскочить на почту. Как обычно, перед праздникам было много народу. Она заполняла документы и была очень на этом сосредоточена, как вдруг ее кто-то подвинул — физически взял и отодвинул ее с дороги. Она, очевидно, стояла у него на пути, и он ее подвинул. Может, он сказал ей что-то, может, нет, — этого она не услышала, так была сфокусирована на бланках. И внезапно почувствовала на себе чужие руки, которые ее передвинули. После он взял то, что хотел, что, как видимо, она ему загораживала, и довольный ушел.
Она сказала, что сначала была шокирована, но затем в ней вспыхнула волна ярости. Нет, не раздражение, не отчаянье, а именно «ярость» — она использовала конкретно это слово: «Мне захотелось ударить его, не знаю, я была вне себя от ярости. Не знаю почему. Он же меня не ударил. Он не сделал мне больно, не применил насилие. Он просто подвинул меня, а я захотела его ударить или хотя бы догнать и наорать на него».
Позднее я раздумывала над этой историей. Я искала объяснение тому, что, даже слушая ее рассказ, я тоже испытала ярость, и почему это слово и чувство в последнее время встречается столь часто.
Ярость — это не только гнев моей подруги. Ее ярость подпитывалась веками, когда мужчины самовольно обходились с женскими телами. Есть целая культура распоряжения женщинами, от данного случая, казалось бы безобидного, — к женщине отнеслись, как к солонке: «Подвинься, не стой на пути», до самых вопиющих, жестоких и ужасающих ситуаций.
Наверное, некоторые из вас удивляются: какая связь между безобидным и ужасающим, находящимися на разных концах спектра? Дело все в самом спектре. Безобидное создает пространство для ужасного. И женщинам приходится жить и с тем, и с другим, и со всем остальным на этом спектре.
Представьте, что вы говорите по телефону и вдруг кто-то подходит и забирает его у вас из рук со словами: «Да ладно тебе, чего так расстраиваться? Мне нужно позвонить. Поговорю — верну. Делов-то!». Теперь представьте, что у вас из рук отнимают телефон, скажем, раз в день, два раза в день, в общем периодически. И объясняют это так: «Красивый у тебя чехол», «А не нужно было доставать телефон из кармана вообще-то», «Ну а что? Такова жизнь». И так получается, что никто не говорит о том, кто отнимает телефон. Очень упрощенное пояснение, но, думаю, вы меня поняли. Мужчины так привыкли своевольничать, что просто не могут этого не делать. И не потому что они менее нравственны, а потому что для большинства из них эта проблема просто невидима.
Когда кто-то позволяет себе вольности по отношению к женщине, это создает не только дискомфорт для женщин, но и порождает те замалчиваемые истории, которые случились с нашими матерями, сестрами и поколениями женщин, живших до нас.
Сотни лет женщин окружали мужчины, считавшие, что им-то лучше знать, что для нас хорошо. Сотни лет женщины были в собственности мужей, господ, которые определяли судьбу наших тел, использовали для любви, обращались с нами как с объектами похоти, не позволяя нам владеть и пользоваться собственными телами по своему усмотрению. Сотни лет нам давали понять, что по каким бы правилам мы ни играли, нам придется терпеть домогательства и насилие. Сотни лет наши тела были объектами, которые можно было бить и калечить, трогать и двигать, объектами, не заслуживающими уважения. И сотни лет мы не могли выразить свой гнев. Не удивительно, что сегодня мы испытываем ярость.
Иногда в подобных ситуациях мы пытаемся найти какое-то разумное объяснение: «Наверное, это наша вина. Он, наверное, что-то сказал, а я не услышала. Я слишком остро реагирую. Чересчур остро». Нет. Нет. Нет. Нас приучили думать, что мы слишком остро реагируем, что мы чересчур чувствительны и эмоциональны. Мы пытаемся найти объяснение там, где его нет. И мы подавляем свою ярость, пытаемся загнать ее поглубже, но она не проходит. Она поглощает нас, когда мы натянуто улыбаемся и стараемся быть милыми, потому что, считается, женщинам не полагается злиться. [traqli_related]
За той яростью, которую испытала моя подруга, стоит невозможность женщин выразить свое негодование, отчаянье и гнев, — чувства и эмоции, которые они подавляли в себе столетиями. Сегодня коллективный женский опыт больше нельзя игнорировать. Пора перестать думать, что мы «слишком остро реагируем», или мириться с тем, что «такова жизнь». Хватит делать женщин ответственными за плохое поведение мужчин. Мужчины в ответе за то, чтобы изменить свое поведение.
Наша культура меняется, время пришло. Дорогие женщины и мужчины, сейчас мы в моменте масштабного движения к равноправию. Мужчины, я призываю вас в союзники, чтобы вместе работать над изменениями. Будьте ответственными, сопереживающими и открытыми. Подумайте, как вы можете помочь женщинам и поспособствовать переменам. Если вам нужна помощь, вы ее найдете. И женщины, я призываю вас не подавлять свои чувства. Делитесь ими с теми людьми, с кем вам комфортно. Не нужно бояться своего гнева. За ним стоит вековая мудрость. Позвольте ей проявиться, не душите ее, а прислушивайтесь к ней.
Источник: ted.com