«Спасти» манекен или почему тему безопасности нужно и понять, и прочувствовать

Мысль написать колонку о безопасности, вернее, о таком ее аспекте, как понимание и вовлеченность, у меня возникла, когда я начала работать в команде разработчика бизнес-симуляций и компьютерных игр для смарт аудитории CT Influence Games (CTIG). Их принцип – использовать личный опыт для запоминания и эмпатии к сложным темам. Новые коллеги-разработчики Business Games Club говорят, что, проживая определенный опыт, человек запоминает на 80% больше информации, чем при чтении или просмотре рекламы. А села и написала я этот текст, когда наткнулась на свое свидетельство бортпроводника АК «Днеправиа» 2008 года выпуска.

Именно сфера авиации у меня ассоциируется с почти идеальным восприятием безопасности и 100-процентным беспрекословным выполнением правил и процедур. И не просто выполнением, потому что инструктор следит. И не потому что так написано в технологии обслуживания. И не только потому что так сказал КВС (командир воздушного судна) или может внезапно проверить международный инспектор. Прежде всего, требования безопасности соблюдались персоналом (и надеюсь, соблюдаются) на бортах из-за полного понимания и принятия их каждым членом экипажа, вовлеченности и эмпатии к этим нормам как гарантии жизни и здоровья. С другой стороны, из-за глубокого понимания тех трагических последствий, которые могут наступить в результате невыполнения норм или отклонения от них. Вспоминаю 2008 год. Группа из 15 новичков среди прочих предметов грызла гранит основ безопасности.

Потому что функция бортпроводника – обеспечение безопасности пассажиров и воздушного судна в воздухе и на земле, а также комфорта людей во время полета. Именно в таком порядке. Сначала безопасность, потом комфорт.

Казалось бы, к чему эти условности? Зачем такой тщательный отбор в экипажи? Почему 0 промилле и каблук не выше 5 см? Подумаешь, не четыре кислородных баллона на борту, а три, и не 8 огнетушителей, а 2. И пренепременно чтобы датчики дыма работали. И фонари, и средства связи, и все-все-все. И вот еще обязательно махать руками, показывая аварийные выходы на крылья и по-идиотски прикладывать к себе маску, надевать жилет, как вроде люди тупые и слова не понимают. И трапы на Боинге вооружить-разоружить, еще и перекрестно проверить, и по ПТТ (push-to-talk) «кавээсу» доложить.

А вот еще глупость — учиться делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание на немецких манекенах! И совсем невероятное – зачем нормальному человеку учить педиатрию, уметь отличать инфекции заморские?! Уметь спасти утопающего, угорающего, обмороженного, пылающего, с асфикцией, инсультом, инфарктом, переломом, эпилепсией, поносом-золотухой и другими прелестями. А если не спасти, то как минимум поддержать жизнь до передачи медикам.

Вся эта безопасность — отдельная нервотрепка и для пассажиров — за их же деньги. Это же совсем, наверное, не критично, в аварийном проходе у людей силой отбирать любые сумочки и плащики и прятать их в багажные полки. И с чего это пожилого доброго пассажира с инфантом (младенец) обязательно пересадить от аварийного выхода – в нем же так удобно с ребеночком. Да что там, не опустить спинку кресла, столик и шторки иллюминаторов… И эка честь – еще и наушники из ушей на посадке вынимать, а колющее-режущее в багаж сдавать… А не вскакивать с кресла сразу после посадки – на земле же! Подумаешь, сначала надеть кислородную маску себе или ребенку – какая разница?! А пристегиваться в турбулентности – моветон, не для суровых и смелых.

Инструкции по тушению пожара, по оказанию первой медицинской помощи, действия при утечке\просыпке опасных грузов, подготовка салона и пассажиров к аварийной посадке, правила на все случаи жизни, бортовые журналы и чек-листы средств и системы безопасности бортов, доступ в кабину пилотов, управление паникой, груз «200», помощь пилоту без сознания – все это проговаривалось, моделировалось, пошагово объяснялось.

И четко откладывалось в памяти по принципу «сделаешь так – спасешь жизнь, сделаешь эдак – угроза всем 300 пассажирам и 10 членам экипажа».

Понимание причин и следствий, уважение системы безопасности каждого типа воздушного судна, безоговорочное следование заученным проговоренным инструкциям. Это достигалось инструкторами Международного авиационного центра подготовки в Киеве и Цюрихе с помощью простого вовлечения начинающих стюардесс и стюардов. Система обучения сперва предлагала всем нам документы: требования, правила, технологию обслуживания, утвержденные на уровне АК и в соответствии с международными стандартами ICAO, IATA. Потом шло самое главное и интересное — пояснения, буквально на пальцах и примерах, фильмах и реальных ситуациях, почему так, а не иначе.

Не бумага с печатью, а поведенческие модели в голове, цепочка событий и действий – вот что сохранялось в памяти и воспроизводилось в отыгрываемых ситуациях. Все оборудование, противогазы, аварийно-спасательные жилеты, кислородные маски, баллоны, трапы-кронштейны, спасательные палатки и свистки, аптечки, наборы выживания на трапах-плотах – все это мы трогали руками, использовали, проживали воображаемые ситуации. Не умея плавать без жилета, я тем не менее лучше всех справлялась со спасанием людей на тренинге при «приводнении» в Цюрихе. Тогда мы изучали новый тип судна Боинг-767. Основной принцип – отработать теорию: скоординировать воображаемых пассажиров (во время тренинга их роль играют коллеги), что надувать жилеты нужно исключительно после покидания самолета. Раньше времени надутые жилеты просто не дадут людям покинуть тонущий самолет. Далее отработанными движениями в секунду изъять люк, правильно открыть спасательный трап, который автоматом превращается в плот, ориентировать пассажиров плыть в нужном направлении в зависимости от ситуации. Затаскивать всех на плот, параллельно координировать возведение защиты и помогать раненным. Маяки, жизнеобеспечение – потом.

В идеале большинство из этих знаний не применять: ровные полеты, мягкие посадки. Но уже не будучи сотрудником авиакомпании, переехав в Киев, я использовала их в жизни. Бодро сделала прием Геймлиха взрослому мужчине, подавившемуся карамелькой.

У метро «Вокзальная» вызывала скорую беспризорному, которого милиционер идентифицировал как «А, пьяный…». Человек, как оказалось, лежал, поранив себя в приступе эпилепсии, о чем страж порядка не догадался. Ну и регулярно ловлю себя на том, что в любой опасной ситуации сохраняю хладнокровие – этому меня научили летные инструктора. Пригодилось не раз.

Зачем я сегодня помню, сколько выдохов и нажатий эффективны при реанимационных действиях младенцу? И почему правило покидания ВС через выход на крыло «Нога-голова-нога» вместе с четырьмя признаками жизни среди ночи разбуди – скажу и покажу? Наверное, секрет не в зазубривании и директивах, а в простой человеческой эмпатии и лично прожитых ситуациях с немецкими манекенами. Только у них, манекенов, если не туда нажать, просто красная лампочка загорается и глазки закрываются. А у людей по-другому.

Я – женщина. Хочу быть, когда можно, слабой, защищенной. Но понимаю, что заученные действия, самое главное — понимание критических ситуаций – спасут и меня, и окружающих. Мозг должен навсегда зафиксировать в своих нейронных связях – в опасной ситуации надо действовать. Желательно еще – и как действовать. Так что курсы первой помощи, самообороны и прочие ГО – они не лишние. Ну а что-то, действительно, и играми доберем… Кстати, тягу женщин к умным играм хочу осветить в отдельной колонке – тут нам есть чем гордится.

— Читайте также: Я «не доросла» до стюардессы и стала хозяйкой авиакомпании