Оксана Саржевская: «Я благодарна Богу за то, что мне удалось вывезти людей. Я сожалею только, что не смогла уберечь свою семью»

Оксана Саржевская-Кравченко, директор фонда ИЗОЛЯЦИЯ (неприбыльная негосударственная платформа современной культуры), мама дочерей: Эмилия (7 лет) и Мирослава (4 года). Летом 2014 года Оксана переехала из Горловки в Киев, где начала строить свою жизнь заново.

Сейчас вы – директор фонда ИЗОЛЯЦИЯ, а до этого были директором горловского смолоперерабатывающего завода. Расскажите, о своем карьерном пути

Родом я из маленького города Красный Лиман. Когда настал момент определяться с профессией, выбрала для себя институт иностранных языков в городе Горловка. Моя первая специальность – переводчик немецкого и английского языков, учитель немецкого и английского и зарубежной литературы. Замуж я вышла рано – еще студенткой. Но мне не хотелось жить за счет мужа, поэтому на последнем курсе института я оформила индивидуальный план обучения и пошла работать.

Моим первым местом работы стало украинско-австрийское предприятие по производству упаковки из пенополистирола «Прима-Украина», где я работала переводчиком. Моя работа была в г. Донецке, поэтому почти каждый день мне приходилось ездить из Горловки в Донецк и обратно. На случай, если нужно было задержаться на работе и не было возможности успеть на последний автобус, я снимала рядом с работой комнату и разрывалась тогда между работой и семьей. Мне очень нравилась моя работа, но через три года я приняла для себя решение, что хочу работать в том городе, где моя семья.

Когда я озвучила свое решение о смене работы, руководители «Прима-Украина» порекомендовали меня руководителям горловского смолоперерабатывающего завода как молодого перспективного специалиста. Из свободных вакансий на заводе была только позиция менеджера в отделе закупок. И я согласилась, хотя опыта по закупкам для предприятия коксо-химической отрасли у меня не было. У меня не было цели достичь какой-то определенной позиции. Главным для меня было желание получить опыт.

В первый день работы мне выдали список моей группы товаров к закупке. Как выяснилось позже, это была самая сложная группа: технологическое оборудование и запчасти к нему, все, что относится к электрике (кабель, провод, насосы, выключатели и лампочки, и многое другое), резино-технические изделия, стройматериалы, металл и хоз. инвентарь, последнее, кстати, было единственное легкое. Этот день закончился уже дома слезами и жалостью к себе, и решение о смене привычного места работы, где я все знала и у меня все получалось, показалось мне необдуманным и безрассудным.

Эту неуверенность развеял мой муж одной фразой: «Сначала попробуй, а потом будешь рыдать». Вячеслав, мой муж, всегда меня поддерживал. Он говорил, что я должна стать «Человеком. Человеком с большой буквы». Поэтому я для себя решила – нужно проработать минимум месяц. Не могу сказать, что было легко. Было очень даже сложно. Прежде чем заказать товар, мне в буквальном смысле приходилось его изучать: что же он собой представляет, какие типы и характеристики и что же конкретно нужно купить, чтобы это было именно то, что нужно заказавшему цеху или отделу. Особенно сложно было с группами товаров, которые рассчитаны были на менеджера как минимум с техническим или инженерным образованием. Для облегчения своей работы я начала создавать систему классификации товаров, базу поставщиков по моей группе закупок и думать вообще о том, как можно было бы упростить всю систему снабжения, начиная от подачи заявок и до самой закупки. Мое желание выполнять свою работу качественно, а также постоянные предложения по усовершенствованию работы отдела увенчались моим назначением на должность начальника отдела закупок. Это была моя первая руководящая должность с командой 5 человек.

Через год работы я ушла в декретный отпуск. Когда дочке исполнилось 7 месяцев, я снова вышла на работу. Мне предложили попробовать себя в новом для меня направлении – управление персоналом. И я снова начинала с должности менеджера – но уже менеджера департамента управления персоналом. И опять я создавала системы, помогающие упростить и облегчить работу. Меньше чем через полгода меня назначили начальником департамента. Эта должность требовала знаний не только законодательства, принципов управления персоналом, но и знаний менеджмента и экономики. Поэтому второе образование было уже просто необходимым, и я выбрала специализацию «менеджмент предприятий». Следующей ступенькой карьерной лестницы стала должность заместителя генерального директора по кадровым вопросам и быту. Далее уже было назначение на должность и.о. директора завода с численностью более 700 человек. На это у меня ушло шесть лет. Работать было интересно. Была своя специфика организации работы предприятия, состоящего из двух производственных площадок в Горловке и Стаханове. И у меня была замечательная сильная команда.

А как в вашей жизни появилась ИЗОЛЯЦИЯ?

Фонд ИЗОЛЯЦИЯ был основал в 2010 году в г. Донецк. Первым крупным проектом ИЗОЛЯЦИИ был проект китайского художника Цай Гоцяна – 1040 м под землей. Проект представлял две новых инсталляции художника: инсталляция пороховых картин «Памятники на плечах» и инсталляция «Колыбельные». Выставочный зал для пороховых картин был разделен на две зоны из угольной и соляной насыпи, вдоль которых и были установлены сами картины – 27 пороховых портретов шахтеров.

Для реализации проекта понадобилось по 100 тонн соли и угля. И уголь, и соль должны были быть нестандартных фракций. Также нужны были крупные пенополистирольные блоки. Так как у меня был опыт работы на предприятии, выпускавшем упаковку из пенополистирола, и был опыт в закупках, ко мне обратились за помощью в организации. Так в моей жизни появилась ИЗОЛЯЦИЯ, которая стала прекрасной базой для проведения тим-билдингов, воркшопов и различных культурных программ для сотрудников моего завода. Постепенно ИЗОЛЯЦИЯ стала занимать важную часть не только моей жизни, но и жизни моей семьи  – и для досуга, и для культурного развития.

В какой момент вы поняли, что из города нужно уезжать?

Я помню, как в Горловке появились первые блокпосты, люди в масках и с оружием. Подсознательно чувствовалось какое-то почти осязаемое напряжение. Было ощущение нереальности событий. В мае 2014 года, после захвата здания милиции и с усилением блокпостов, меня накрыла огромная тревога и беспокойство за детей, почти на грани истерии. Я умоляла мужа вывезти наших детей, это было спонтанное решение в два часа утра. Вячеслав, несмотря на столь раннее время, позвонил своему бывшему однокурснику в Киев и попросил помочь встретить детей. Так, на следующий день мы отправили наших девочек с бабушками в Киев. Мы с мужем остались в Горловке, ведь у каждого из нас была ответственная работа, и мы не могли себе позволить просто все оставить и уехать. Напомню, что за мной была ответственность за действующий завод и за моих сотрудников. Где-то через неделю после того, как мы отправили детей, железнодорожное сообщение в нашем регионе было остановлено. Ситуация в городе становилась все более напряженной. Проехать на машине через блокпосты из города и в город становилось все сложнее. В Донецке продолжались обстрелы аэропорта. В Горловке начались захваты руководящих лиц предприятий с целью выкупа. Начался беспредел.

В двадцатых числах июня служба безопасности моего завода почти в ультимативном порядке вывезла меня из города, дав только десять минут на сборы. Блокпосты в этот день проехали без осмотра машины и проверки документов по установлению личности (где живешь, где работаешь и кем) – впереди нас был артобстрел, поэтому на нас и не стали тратить время – смеясь пожелали только там погибнуть. Мы выезжали в Донецк. Наверное, для ополченцев на блокпосту наше стремление выехать именно сейчас было нелогичным, поэтому нас и не досматривали. У моей службы безопасности была своя логика – вывезти меня без досмотра документов. Как ни странно, у меня тогда не было ни эмоций, ни страха, ни паники. Сейчас сложно, наверное, объяснить те чувства, но, скорее всего, сработала защитная реакция организма, когда полностью отключаются эмоции, и остается только одна логика и следование разработанному плану. Я не помню маршрут, как мы ехали, помню только, что по приезду в Киев, моя первая мысль была: «Наконец-то я в безопасности». Больше к себе домой я не возвращалась ни разу.

Вы остались работать на должности или начали искать новую работу?

Я продолжала работать и руководила заводом удаленно. Сотрудники с пониманием отнеслись к тому, что мне пришлось уехать. Они понимали, что иного выхода просто не было. Из-за остановки железнодорожных сообщений мы перевели обе производственные площадки (в Горловке и в Стаханове) в режим простоя. Без железнодорожного сообщения мы не могли ни получить сырье для работы, ни отправить продукцию.

В начале июля начался массовый обстрел Горловки. Это был ужасный период. Буквально сразу после начала обстрела мне стали звонить мои сотрудники из разных районов Горловки, описывая ситуацию. За семь часов я и моя команда нашли автобусы для эвакуации сотрудников, составили списки, разработали маршрут, подготовили базу отдыха для принятия людей в другом городе. SOS-службы и горячие линии эвакуации не реагировали. Мы вывозили всех, кто к нам обратился – наши сотрудники с семьями, родственники семей сотрудников. Среди них было много детей, были даже младенцы. «Местной властью» города мужчинам было запрещено покидать город. Поэтому выезжали только дети, женщины и пожилые люди. В то время для организации коридора безопасности не было никого, к кому можно было обратиться. Никто не давал никакой гарантии безопасности. Автобусы с людьми выезжали под активный обстрел. Я не буду описывать ту грань страха за людей, которую я пережила, когда больше чем на два часа прервалась связь с выехавшими автобусами. Благодаря бесстрашию водителей, которые в тот день согласились сесть за руль, благодаря выдержке людей и благодаря просто, наверное, поддержке высших сил, эвакуация прошла успешно. Мы вывезли сотрудников с семьями на арендованную базу отдыха. Несколько семей до сих пор живут на этой базе отдыха, так как они остались без жилья.

А что случилось с заводом?

Я почти два года боролась за завод. Он продолжает находиться в режиме простоя – физически существует, но не работает. Статус практически двух регионов, Донбасса и Луганской области, остается до сих пор под большим вопросом.

Я благодарна Богу за то, что мне удалось вывезти людей. Я старалась помочь и помогла многим. Я сожалею только, что не смогла уберечь свою семью. Мой муж не уехал из Горловки – он отвечал на госпредприятии за планирование и организацию ремонтов высоковольтных линий передач. В августе 2014 года он погиб. Теперь моя семья – это мои девочки, родители мужа и моя мама. И я для них – единственная опора. Я стараюсь оставаться сильной.

Где вы нашли силы, чтобы пережить все это?

Это было нелегко, и потребовалось время. Меня сразу поддержали близкие люди, знакомые, сотрудники. Это была сильная поддержка, и не только словами и советами. Очень сильно помогли просто совместные прогулки, я не была одна, и эта поддержка не позволила мне сдаться и разочароваться в жизни. Я планировала свое время так, чтобы не оставалось свободного времени, и продолжала работать. Большой отдушиной в тот период стала для меня ИЗОЛЯЦИЯ.

С какими трудностями вам пришлось столкнуться в Киеве?

Сложно было снять квартиру – ведь у меня маленькие дети. Также моя прописка в Донецкой области не облегчала мне задачу – два года назад многие отказывали в жилье переселенцам из Донбасса. Либо сильно завышали цену. Причем с подобной ситуацией столкнулась не одна я. Аналогичный опыт пережила и вся наша команда.

Как вы знаете, ИЗОЛЯЦИЯ также переехала в Киев. Вот как раз через несколько дней – 9 июня проект отметит свою вторую годовщину вынужденного переселения из Донецка. Именно 9 июня 2014 года территорию завода изоляционных материалов, на которой располагался фонд, захватили вооруженные представители так называемой «ДНР», заявляя о своем намерении использовать помещения для хранения российской гуманитарной помощи. В действительности, территория до сих используется как военная база, тюрьма и склад угнанных автомобилей. Эвакуировав команду и часть художественных работ, фонд продолжил свою миссию в Киеве. По сей день, ИЗОЛЯЦИЯ не может спасти свой институциональный архив, библиотеку, лазерный резак, который был частью IZOLab, компьютеры, и многие произведения искусства (не говоря уже о потере site-specific инсталляций, которые разбросаны по территории, и другого имущества).

Можно сказать, что работа стала вашей отдушиной?

Почти все время с момента моего переезда в Киев я вовлекалась в проекты фонда как друг команды. А с 21 апреля этого года я стала директором ИЗОЛЯЦИИ. Это большая честь для меня и большая ответственность. За первый год своего пребывания в Киеве ИЗОЛЯЦИЯ реализовала более 80 образовательных программ и художественных проектов. В том числе выставку в Palais de Tokyo в Париже, коллаборацию с университетом Villa Arson (Ницца), а также #onvacation на Венецианской биеннале, посвященный оккупации Крыма.

Второй год переселения также не менее результативен. Из самых крупных проектов – программа международных резиденций Architecture Ukraine (Киев-Мариуполь); Industrial Symphony – совместный проект с биеннале в Ньюкасле (Великобритания); Brighter Worlds – совместный проект с американским арт-центром AS220 (Род-Айленд); проект по исследованию Донбасса при поддержке Фонда Прав Человека Посольства Королевства Нидерландов; выставки Ползущие границы, Восстановление памяти, ZBOR. В мае в рамках Biennale Architettura 2016 – 15-ой Венецианской биеннале по архитектуре – ИЗОЛЯЦИЯ представила в Венеции свой проект Архитектура Украины (АУ) – за линией фронта.

Как вы находите финансирование?

Мы получаем финансирование за счет грантов и пожертвований, занимаемся фандрайзингом. Например, часть проектов организована при поддержке Фонда Прав Человека Посольства Королевства Нидерландов, Посольства США (Public Affairs Section), British Council, Фонда имени Генриха Бёлля, Американского альянса музеев и многих других. Команда единомышленников помогает тебе верить, что твоя инициатива достойна финансирования. А когда ты веришь в свою идею и в свои силы, у тебя точно все получится.

Поделитесь планами развития фонда

ИЗОЛЯЦИЯ остается платформой для рефлексий, поднимая вопросы о развитии политической ситуации в Украине и мире. Следуя этой идее и своей миссии — вдохновлять положительные перемены в Украине, используя культуру как инструмент, фонд продолжает сотрудничество с социально активными художниками и кураторами. Международные проекты направлены на дальнейшее осмысление вызовов сегодняшнего времени и способствуют развитию отношений между Украиной и международным сообществом. К таким проектам относится выставка по результатам открытого конкурса, проведенного фондом ИЗОЛЯЦИЯ и Villa Arson среди украинских художников в феврале 2016. Выставка состоится в Villa Arson (Ницца) с 4 июня по 29 августа 2016.

Выставка «Культура и конфликт: ИЗОЛЯЦИЯ в изгнании» продолжает свое путешествие по Европе. Сейчас эта выставка проходит в арт-центре Tabačka Kulturfabrik (Кошице, Словакия). Эта мобильная выставка ранее демонстрировалась в Palais de Tokyo (Париж, Франция), в центре современного искусства DOX (Прага, Чехия) и в Фонде имени Генриха Белля в Берлине. Проект исследует тему конфликта в Восточной Украине и роль культуры во время войны.

Какой бы вы дали совет человеку, который все начинает заново?

Самое главное – не бояться и верить в себя. Я помню первый день моего приезда в Киев. Я не знала город, я не знала, что мне делать. И тогда меня снова поддержал мой муж словами: «Вперед! Будешь сидеть на месте – ничего не получится!». Когда мне бывает тяжело, я всегда вспоминаю его слова. Нельзя сдаваться! Потому что пока ты веришь, что ты сможешь это сделать, ты это сделаешь!

Беседовала Татьяна Касьян. Фото из архива Оксаны Саржевской

— Читайте также: Оксана Корнилова: «Всю свою жизнь я планировала: карьерный рост, работу, даже рождение ребенка, но когда началась война, стало понятно, просчитать все невозможно»