Воспитание воина. Мужской взгляд

…Личность определяется в современном мире как любое дееспособное человеческое существо независимо от возраста и пола. Но подобное определение таит в себе зародыш болезни, поразившей сейчас всю планету — эпидемии пофигизма.
Дело в том, что подобное «дарование прав личности» всем без разбора приводит к гипертрофированному чувству своей ценности, а значит — исключительности и неповторимости.
Между тем, большинство из, так называемых, «личностей» не стоят даже цены того мяса, из которого состоят. Это объективная точка зрения.
Люди вообще являются материалом, из которого на свою потребу власть лепит то, что ей нужно. Если кто-то думает, что демократическая власть является исключением, то это — заблуждение.
Данная власть держится на воле толпы — «электората». И этот электорат она умело формирует обещаниями корытца с похлёбкой, тёплого хлева и развлечений на все вкусы.
Личности такой власти не нужны даже внутри самой себя, более того — они для неё опасны.
Соответственно, система формирования личности в современном мире предана анафеме, объявлена пережитком тоталитаризма и официально заклеймена всеми возможными педагогическими и психологическими теориями.

…Подросток личностью не является. Он — формирующаяся личность, а это совсем другое. Настолько другое, что и рядом не лежало. Сундучок — что положим, то и будет лежать.
И, в первую очередь, надо беспощадно подавить любую мысль в голове вашего подопечного, что он и в самом деле что-то собой представляет изначально и имеет какое-то мифическое «право» на «права».
Первой заповедью ваших подопечных должно стать следующее.
1. Каждое право нужно зарабатывать.
Его нельзя получить, выпросить, украсть, купить — в этом случае оно перестаёт быть правом. На этом постулате и нужно базировать всю систему воспитания подростка: получить любую малость можно лишь действием, трудом, упорным и тяжёлым. «С самого начала» и «просто так» ничего не даётся.
Нужно учитывать только одно. Современный мир настойчиво и очень умело опровергает этот важнейший постулат своими легкодоступными и красивыми «идеалами» «сладкой жизни», на которые подросток покупается крайне легко именно в силу того, что не является ещё личностью и не может противопоставить соблазну твёрдые жизненные установки.

2. Долг перед Родиной и товарищами свят. 
«Я никому ничего не должен», — нередко можно услышать самодовольное высказывание из уст молодых. Должен. Должен родителям. Отечеству. Своей девчонке. Своим друзьям. Своим предкам.
Никто из нас не свободен от этих долгов. Не может быть от них свободным. Не имеет права.
А тот, кто пытается освободиться — трус и подлец.
Эту мысль вы должны довести до сознания ваших юных подопечных. Если понадобится — вбить, вколотить, врезать в их сознание.

3. Жизнь — это бой. 
Не бессмысленное и бесконечное поедание слабого сильным, как трактуют бой телевизионные игры и ток-шоу, а именно — бой, схватка за некие высшие принципы. Если не ошибаюсь (не уверен), это Гёте сказал: » Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день идёт за них на бой!»  Этот принцип тоже долгое время подвергался осмеянию. Мол, задача человека — просто жить (в кайф, да?), не задаваясь высокими вопросами и не терзаясь глобальными проблемами. Но дело в том, что так живут животные, а человек — не животное, как бы не изгалялись на эту тему философы и психологи.  Наши дети должны расти бойцами, понимающими, что сражение — с обстоятельствами, физическими врагами, болезнью, ленью — делает жизнь полнее, наполняя её незабываемым вкусом победы.   Ни лишения, ни боль, ни физическое или моральное напряжение, ни своя или чужая кровь не должны вызывать у них страха.

4. Цель жизни — физическое и моральное совершенствование
Я категорический противник любой «бесформенности» вообще — и не только в военной организации, но и в обычной школе. У формы есть и важная функция: она дисциплинирует. Форма обязывает — особенно, если носят её не по обязанности.
Конечно, и форма может обмануть. Но вы не задумывались, почему бандюги всех мастей любят выступать в амплуа военных и милиционеров? Да потому, что в сознании нашего народа форма чётко ассоциируется с честностью, порядком, надёжностью и готовностью помочь.
Легко сказать себе: «Я хочу!» — и сделать то, что приятно. Куда труднее сказать себе: «Нельзя! — или: — Надо!» Но подобные приказы самому себе как раз и возвышают человека над животным более всего.

5. Толерантность — это гибель чести, достоинства и отваги. 
На свете существует немало людей настолько трусливых, что они даже другим не могут позволить рискнуть собой.
Толерантность — сиречь, терпимость к мерзости, если переводить на нормальный русский язык — это их знамя.

…Не помните, как в конце 80-х он (Эдуард Успенский) вещал с экрана о «детском разоружении», призывал уничтожать игрушечное оружие, гипнотизировал речами о всеобщем мире? Что тут сказать?

…обещали нам Вечный Мир.
«Бросайте наземь оружье!
Сзывайте чужих на пир!»
И продали нас — безоружных! —
В рабство. Врагу под ярем… 
Дж.Р. Киплинг.

6. Наказание — необходимая часть воспитания. 
Современная система поощрений порочна. Поощрять вообще нужно реже, чем наказывать.
Наказывать не обязательно физически, хотя я сторонник возвращения и этого метода. Говорят, что наказание оскорбляет достоинство, но это ошибка. Достоинство — не врождённое, а воспитанное чувство.
Человек, в самом деле обладающий достоинством (сколько бы лет ему ни было!), никогда не допустит действий, за которые могут наказать.
Наказание надо подбирать дифференцированно. Но оно — необходимо. Просто, чтобы закрепить в подсознании мальчишки: сделаешь плохо — будет плохо.
Это надёжный и очень эффективный метод, уберегающий самих же подростков от неприятностей в будущем.

…Поразителен сюжет, виденный мною по телевизору. В нём рассказывается о семье человека, погибшего во время истории «Норд-Оста». Пятилетний сын погибшего любит играть с оптическим прицелом игрушечной винтовки — говорит, что «выслеживает террористов», хочет «отомстить им за папу».
И мать этого мальчишки таскает его по психологам, в ужасе восклицая: «По-вашему, это нормально?!»
По-нашему — да. Ненормальным следует признать поведение мамаши, лечащей у сына чувство мужского достоинства и жажду справедливой мести.
Слишком рано проснувшиеся — да! Но такое поведение матери, её желание «откорректировать» бессознательную отвагу сына в сторону «толерантной» растительности — это тревожный симптом для государства, в котором матери веками благословляли детей на битву со злом.
Со слезами. С тоской. Но благословляли, понимая, что иначе — нельзя.

…Следует напомнить, что вьетнамские и прочие синдромы, нервные расстройства и тому подобная ересь возникают от нескольких очень простых причин, не имеющих ничего общего с психологией.
Попробуйте представить себе нервное расстройство у крестоносца, сражавшегося с «неверными» в Палестине или «синдром Бородина» у ветерана Отечественной войны 1812 года! Не можете? Я тоже…
Убеждённость — это непробиваемая броня, а фанатизмом её называют те, кто сам на искреннюю убеждённость не способен, в силу слабости духа или циничности характера. Таким образом, деидеологизация воспитания — это лишение подростков этого самого «стержня»!

Справка: Олег Николаевич Верещагин, русский писатель-фантаст, педагог и публицист. С 1991 по 1993 год проходил срочную службу в пограничных войсках на границе Казахстана с Китаем. Олег Верещагин стал прототипом дружинника Вольгостя Верещаги в историческом романе Льва Прозорова «Мечеслав». Также  был  «назначен прообразом» «православного воспитателя подростков» Нефёда Минищукина в романе Владислава Крапивина «Тополята».