Слушайте себя: Когда доула не должна решать за вас

Даниэль Кампоамор, колумнистка

Она была первым человеком после моего партнера и моей матери, который узнал, что я беременна. А еще она была опытной доулой и матерью двоих детей. Потому у меня не было сомнений в том, что моя подруга детства станет для меня незаменимым источником информации, проявит солидарность и поддержит во время моей первой беременности. К сожалению, я ошибалась. То, что в моем представлении должно было стать опытом, который нас сплотит, в итоге возвело между нами стену непонимания, и прежде, чем я это осознала, я прошла через эпидуральную анестезию и потеряла связь с человеком, с которым дружила еще со школы.

Я всегда верила в то, что у женщины есть право выбора, будь то сделать аборт, запланировать кесарево сечение, выйти на работу сразу после родов или совсем отказаться иметь детей. И моя подруга, я буду называть ее Кейт, тоже в это верила. Как непримиримая феминистка, которая всегда боролась за права женщин и старалась сплотить общество в поддержку профеминистически настроенных политических проектов, Кейт целенаправленно работала над тем, чтобы заставить нас увидеть женщин как сложных личностей, которые заслуживают принимать самостоятельные решения относительно собственного тела с того момента, как заканчивают школу и проходят через всем нам известную нарастающую боль.

Поэтому когда я узнала, что беременна двойней, и была взбудоражена и напугана до мозга костей, я обратилась к Кейт за помощью, советом и напутствием. Я решила, что мне не найти лучшего проводника, чем человек, который разделяет мои ценности, опытен в том, что касается родов, и оказывает поддержку всем женщинам вокруг. Учитывая ее опыт доулы и феминистическую позицию, я была уверена, что получу поддержку, необходимую мне в тот период, когда моя жизнь стремительно менялась.

Вместо этого я чувствовала себя обязанной принимать те же решения, которые принимала Кейт. Она не оставляла мне пространства для моих собственных выводов, наоборот, казалось, ее злило и настраивало против меня то, что я не следовала ее точным рекомендациям. Я и сама хотела пойти по ее следам. Домашние роды без врачебного вмешательства казались чем-то невероятным, и это было тем, что я действительно стремилась испытать. Но когда определенные осложнения заставляли меня принимать не те решения, которые рекомендовала Кейт, я чувствовала злость, возмущение и отчуждение с ее стороны.

Когда я была на 19-й неделе беременности, один из близнецов умер в утробе. Этот душераздирающий опыт, который спровоцировал два приступа преждевременных схваток, навсегда изменил мои планы относительно родов. Врачи предупредили меня, что схватки и роды могут быть тяжелее, чем изначально предполагалось, потому что сейчас я должна была родить одного живого ребенка и второго близнеца, который был уже мертв. Я воспринимала это как попытки врачей заранее подготовить меня к возможным осложнениям, но Кейт настаивала, что они попросту пытались запугать меня. Вместо сочувствия и поддержки или, по крайней мере, понимания того, как стремительно рушатся все мои планы, Кейт внушала мне, что врачи неправы. Она клялась, что как доула знает, что мои осложнения беременности не являются противопоказанием для домашних родов, и если бы я действительно хотела сделать все возможное для рождения моего оставшегося в живых ребенка, я бы придерживалась изначального плана. Я бы не слушала докторов. Я бы делала все так, как говорила она.

И вот тогда-то трещина в наших отношениях превратилась в гигантскую пропасть, которую никто из нас не мог преодолеть. Я перестала делиться новостями о своей беременности с Кейт, перестала сообщать ей детали о своем новом плане родов и перестала задавать ей вопросы о моем изменяющемся беременном теле. Как будущая первородящая женщина, пытающаяся справиться с потерей близнеца во втором триместре и одновременно с надвигающимся материнством, я осознала, что я куда спокойнее шагала в неизвестность без опытной подруги, чем делала бы то же самое с кем-то, кто подвергал сомнениям все мои решения, заставлял меня подчиняться ее образу мыслей и стыдил меня за то, что я считала полезным для моего тела и моего будущего ребенка.

Вскоре я стала адресатом пассивно-агрессивных постов на Facebook об опасности родов в больнице, завышенной популярности кесаревого сечения в Америке и о том, почему женщины не должны принимать решения о родах исходя из своих страхов. Наше общение подходило к концу, но постоянное давление, осуждение и чувство стыда только нарастало. Я отписалась от обновлений в ее соцсетях, игнорировала все ее посты и заставляла себя принять тот факт, что я больше не могу обратиться к Кейт за помощью, сопереживанием и даже информацией. Поэтому я не удивилась, что когда я родила сына и поделилась историей своих родов, все, что смогла выжать из себя Кейт, был снисходительный взгляд на мое решение. После десяти часов схваток без каких-либо медицинских препаратов я попросила эпидуральную анестезию, чтобы передохнуть и набраться сил для того, чтобы вытолкнуть своего сына и его умершего близнеца из своего тела. Я чувствовала необходимость рассказать эти подробности Кейт, оправдать свои решения при родах, доказать, что я все еще «сильная женщина», которой просто понадобилась эпидуральная анестезия для того, чтобы безопасно родить своего сына. Но Кейт сказала, что я подвергла себя и ребенка опасности и что врачи наверняка дали мне питоцин (средство для стимуляции родов) без моего ведома. В действительности они этого не делали, потому что я специально попросила их об этом, и они без колебаний придерживались моих пожеланий. Но Кейт не могла принять мою правду и продолжала настаивать на высокой вероятности того, что мне ввели питоцин и я несомненно рисковала в любой момент оказаться на операционном столе. Мне просто «повезло», что мне удалось уехать из больницы без шрама от кесаревого сечения.

Кейт говорила со мной так, будто бы я была ребенком, неспособным принимать свои собственные обоснованные решения. Она говорила о рождении моего сына, преуменьшая значимость этого события, будто бы роды в больнице при помощи обезболивающих препаратов делали появление малыша на свет менее незабываемым или чудесным. Она говорила со мной свысока, как будто я была в меньшей степени женщиной по той простой причине, что я не родила дома без медицинской помощи, а вместо этого обратилась к сертифицированным докторам, чтобы они сделали укол в спину, и я смогла пройти через тот родовой опыт, который считала правильным.

Согласно данным CDC (Centers for Disease Control and Prevention), в США 6 из 10 женщин получают эпидуральную или спинальную анестезию во время родов. Показания для выбора и/или получения  эпидуральной анестезии при родах разнятся настолько же, насколько разнятся женщины, которым ее делают, но одно их объединяет. Я выбрала эпидуральную анестезию, потому что чувствовала нестерпимую боль, меня рвало, я была напугана и я знала, что могу получить эти препараты и ситуация исправится. Это было одним из первых решений в качестве родителя, которое я приняла, — позаботиться о себе, чтобы безопасно привести ребенка в этот мир, — и я невероятно горжусь этим решением. Я сожалею только о том, что оно стоило мне подруги.

Мы с Кейт все еще не наладили отношения, а если все же нам удается пообщаться, разговоры получаются в лучшем случае поверхностными. Я не делюсь с ней своими родительскими решениями и сейчас, когда я беременна вторым ребенком, я также ничего ей не сообщила о том, как проходит беременность, и своих выборах. Она больше не является значимой частью моей жизни, как и я не являюсь частью ее.

Думаю, что в некотором смысле избавиться от дружбы, которой я когда-то дорожила, значило для меня пережить еще одну нарастающую боль беременности, схваток и родов. Потому что быть женщиной и иметь свободу выбора значит чувствовать контроль над всеми аспектами своей жизни, включая то, с кем ты хочешь разделить эту жизнь. И поскольку Кейт не уважала мои выборы как беременной женщины, как рожающей женщины, как женщины с новорожденным, ей пришлось отнестись с уважением к моему решению больше не называть ее своей подругой. И мне кажется, что когда речь заходит о борьбе каждой женщины за свое право принимать собственные решения, это начало чего-то большего.

Источник: romper.com

— Читайте также: No Sex: Почему у женщин снижается либидо